В прокат выходит «Тед К. Унабомбер» — лирическая хроника злодеяний одного из самых неуловимых террористов США, гениального математика и эколуддита, в конце 1970-х объявившего войну американской технократии и арестованного в 1996-м. Режиссер Тони Стоун превращает самого опасного философа современности в мстительного «ботаника»-мизогина.
Фото: Heathen Films, Hideout Pictures
Фото: Heathen Films, Hideout Pictures
Давно не стриженный, чумазый и пообносившийся мужчина средних лет нервно бегает по лужайке рядом с маленькой, 3 на 4 метра хижиной, в бессильной ярости грозя кулаком небу. В небе постоянно пролетают то пассажирские боинги, то военные сверхзвуковые истребители, то вертолеты геологоразведочных групп, несущие груз динамита. Отшельник целится в них из винтовки, палит — но тщетно. Утомленный, он идет ужинать — свежует тушку, приговаривая «спасибо, дядюшка кролик». Вечером при тусклом свете он шифрует дневниковые записи и рассуждения о неизбежном конце человечества, которое будет порабощено искусственным интеллектом, записывая колонки цифр в гроссбух. Это и есть Тед Качински, также известный как Унабомбер, на протяжении десятилетий взрывавший технократов — от инженеров до владельцев компьютерных магазинов — при помощи самодельных бомб, которые рассылал по почте. В 1995-м, после консультаций с ФБР, газеты The New York Times и The Washington Post опубликовали многостраничный манифест Качински, который он рассылал в редакции, призывая человечество бросить все и жить в лесу; по характерным лексическим оборотам из манифеста, как и рассчитывали детективы ФБР, его и идентифицировали родственники.
Превращение талантливого мистера Качински из перспективного математика во врага цивилизации началось еще во время обучения в Гарварде, в конце 1960-х. Но сюжет фильма следует событиям 1980–1990-х, когда от рассуждений и пассивного сопротивления прогрессу он перешел к изучению свойств бездымного пороха. Первая адская машина, первые жертвы, первый фоторобот. Играющий Качински Шарлто Копли действительно очень похож на него внешне. Но цель режиссера Тони Стоуна — проникнуть внутрь героя, показать не его странную жизнь без водопровода, электричества и газа, но жизнь его глазами.
Фото: Heathen Films, Hideout Pictures
Фото: Heathen Films, Hideout Pictures
Фото: Heathen Films, Hideout Pictures
Фото: Heathen Films, Hideout Pictures
Фото: Heathen Films, Hideout Pictures
Фото: Heathen Films, Hideout Pictures
Фото: Heathen Films, Hideout Pictures
На экране эта интенция не всегда очевидна (и в этом слабость Стоуна) — но тут достаточно одного взгляда на небольшую фильмографию этого молодого режиссера: его прошлый, третий по счету фильм (два первых были фантазийными арт-экшенами о викингах) был доком о пьющем экофермере из Вермонта (картину купил Netflix). «Тед К.» тоже немного похож на чувственный док — довольно часто Копли медитирует среди лесов, рассуждает вслух (звучат цитаты из дневников Унабомбера), смотрит в небо.
Противоречивая личность Унабомбера уже давно и предсказуемо привлекает внимание кинематографистов: документалка Netflix «Унабомбер его собственными словами» (2020), тру-крайм-сериал «Охота» (2017), первый сезон которого был посвящен поискам Качински, и самый важный и первый фильм — «Стемпл-Пасс» (2012) Джеймса Беннинга, ветерана американского киноавангарда. Беннинг получил доступ к зашифрованным дневникам Качински, которые были выставлены ФБР на аукцион и приобретены его знакомым художником, и самостоятельно расшифровал их в 2011-м. Через год он построил на своем участке в лесном массиве в Калифорнии копию хижины Унабомбера и снял ее в своем характерно «контемплативном» фильме: два часа статичных кадров дома на фоне меняющейся — зима, весна, лето, осень — природы. За кадром звучит голос самого Беннинга, читающего фрагменты дневника и «Манифеста» Унабомбера. Копия хижины Качински на участке Беннинга составляет пару еще одной постройке — реплике избушки Генри Торо. Эта рифма неслучайна — Беннингу, и не только ему (среди интеллектуалов, уважительно отзывавшихся об Унабомбере, есть даже консерваторы вроде политолога Джеймса Кью Уилсона), Качински видится одним из крупнейших философов современности, масштабом — и радикальностью — мысли сопоставимым с Руссо, Марксом и отцом американской государственности Томасом Пейном. Действительно, в Гарварде Качински имел репутацию невероятно талантливого математика и настолько же асоциального и просто не очень приятного человека.
Стоун с удовольствием раскрывает именно эту, неприятную сторону Качински. Сразу вписывая своего персонажа в кинематографический стандарт «обыватель-мститель» (как герой Чарльза Бронсона в «Жажде смерти» или Майкла Дугласа в фильме «С меня хватит!»), режиссер пробуждает в нас определенную симпатию к нему: ярость любителя тишины, которого постоянно мучают то мотоциклисты-экстремальщики, то любители покататься на снегоходах, то геологи, то авиация, очень понятна. Но Стоун тут же бьет себя по рукам. И вот уже Качински стоит в телефонной будке посреди леса и жалуется брату буквально словами песни «Звуков Му»: «Стою в будке! Очень жарко! вышли мне денег!» Великий философ, думающий о будущем человечества? Куда там — маленький человек в маленьком домике, тоскующий по золотому веку. Фильм изображает Качински закомплексованным инцелом, лютым ископаемым мизогином, который не в состоянии представить, что женщина может быть не то что начальником, а и просто достойным собеседником. В глазах сегодняшней публики это преступление не менее серьезное, чем рассылка бомб по почте. Довершают образ фашизоидного ретрограда инсценировки дневниковых записей Унабомбера: Копли бегает по лесу в набедренной повязке из шкуры — буквально как пещерный человек.
Надо, впрочем, признать, что, не решаясь смело взглянуть на коллизию в характере героя, на трагический конфликт между его гуманистической мыслью (выступая против технологий, Унабомбер в конечном счете выступает за спасение человечества от техногенной катастрофы) и его преступной, антигуманной практикой, режиссер не мешает проигрывать этот конфликт исполнителю главной роли. Шарлто Копли действительно амбивалентен и объемен: изображая пороки своего героя, он не менее эмпатичен, чем в те минуты, когда сливается с природой и гневается на корпорации, заливающие ее ядом. Впрочем, несмотря на активное движение в кадре (буколический покой Унабомберу только снится), «Тед К.» в конце концов убаюкивает и усыпляет не хуже медленного кино Беннинга. Впрочем, разве не такого медитативного эффекта мечтают добиться все авторы фильмов про чистую и «осознанную» жизнь в лесу?
Подписывайтесь на канал Weekend в Telegram