 |
С уважением,
Евгений Саломахин, Кемерово
Евгений Саломахин, Кемерово
Для питерских застройщиков нет ничего невозможного. У нас можно распродавать под элитное жилье архитектурно-ландшафтные заповедники, можно возводить высотные здания в зоне малоэтажной исторической застройки. Можно застраивать парки и скверы, можно заковывать озера и речки плотной цепью усадеб, перекрывая простым смертным доступ к берегам. Возможности строителей и инвесторов ограничены только величиной взятки, которую они способны дать членам городской или областной администрации. Это следует понимать так: если до сих пор пляж Петропавловской крепости не превращен в элитный жилой комплекс, то лишь потому, что такая взятка пока что никому не по карману. А вот на разрешение строить в Михайловском саду денег уже хватило. Не успев начаться, сошел на нет дискурс вокруг этой темы, и вот уже вовсю идет конкурс на проектирование жилых домов в ансамбле Русского музея. По силам оказалось и выбить право застраивать охранную зону Царского Села. Один из строительно-инвестиционных монстров всерьез засматривается на Таврический сад. Напротив крейсера "Аврора" уже перекрыл вид на центр 20-этажный небоскреб. И т. д.
Однако в результате те, кто творит беспредел, сами себя наказывают. Они платят деньги, чтобы нарушить закон и получить право "эксклюзивной" застройки, например на заповедном Каменном острове. Но где гарантия, что нарушить закон вслед за ними не захотят и другие? И почему администрация города должна отказаться принять взятку у вторых, если приняла у первых? Наоборот, это закон: наша администрация никогда не отказывается от денег. Значит, можно скорее гарантировать обратное: любое приобретенное за баснословные деньги эксклюзивное одиночество "в заповедной зоне" в самое короткое время будет нарушено. Первые разорители заповедника "Крестовский остров" еще могли убеждать покупателей, что продают им "эксклюзивное жилье с видом на нетронутый уголок природы" (намек: право нарушать закон есть только у нас!). Теперь любой владелец элитного жилья на островах знает, что это не так. Ныне Крестовский и Каменный застраиваются с не меньшей интенсивностью, чем обычный городской квартал. Миф о "заповедных островах", где в каких-то пятнадцати минутах от центра можно получить нетронутую природу (который усиленно эксплуатируют продавцы здешнего жилья), постепенно сходит на нет. В чем-то здесь даже менее уютно, чем в среднем спальном районе. Именно: количество машин и дорогих мотоциклов, как это водится в среде элитных граждан, исчисляется здесь двумя-тремя штуками на семью. Учитывая, что наши российские буржуа не привыкли считаться ни с правилами, ни с покоем ближнего (даже ближнего буржуа), нетрудно представить себе, как легко вытаптываются оставшиеся лужайки колесами "Мерседесов" и "БМВ" и с какой скоростью проносятся по бывшим липовым аллеям богатые любители экстрима. И, вообразите себе, новые жители островов всерьез возмущаются, что их обманули. Жалуются на "хищников", которые строят новые дома на обещанных им в качестве бессменного вида рощах и лужайках, хотя сами в свое время выступали такими же хищниками.
Вновь подтверждается давний вывод: всеобщая возможность нарушать закон приводит к тому, что никому не гарантировано сохранение приобретенного посредством этого нарушения. Захватить и отнять у нас может каждый. Стопроцентно гарантировать сохранение отобранного (в данном случае — качества отобранного) — практически никто. В Питере постепенно обесцениваются почти все элитные "виды". Если очередной застройщик обещает вам "живописную красоту природы на берегу Суздальского озера" (то бишь вы почему-то окажетесь единственным, кто догадался нарушить закон здесь), то знайте: это верный знак того, что на момент вашего вселения от нетронутой красоты ничего не останется. Поэтому цена на элитное "видовое" жилье в Питере определяется не столько объективными его достоинствами, сколько вероятностью того, что покупатель окажется единственным хищником в данном районе и вид из окон испорчен не будет. Чем более "каноническим" является архитектурное окружение, куда вы дерзко втиснули свой элитный комплекс, тем больше, как предполагается, у вас надежд на защиту от аналогичного беспредела.
Любопытно, что в оковы этого заблуждения попадают и сами хищники. Покупая право разорять старый Петербург, инвесторы продолжают верить (и убеждать своих покупателей), что некоторые объекты панорамы города находятся как бы вне законов рынка, охраняются какими-то высшими неподкупными инстанциями и данное конкретное нарушение является исключением из правил. "Нет, больше никому не разрешат, это точно",— убежденно говорил мне архитектор, получивший право строить на Крестовском одним из первых.
В настоящее время заканчивается строительство 20-этажного элитного дома напротив крейсера "Аврора". Еще два года назад такое наглое перерезание исторической панорамы было невозможно помыслить. Застройщики ничтоже сумняшеся рекламируют свое детище как "возможность каждый день любоваться разводящимися мостами, незабываемой панорамой улиц, рек и каналов старого Петербурга". Звучит трогательно, если бы не одна оговорка: самый факт, что кто-то получил возможность построить небоскреб в центре города, гарантирует, что он не будет там одинок. А значит, не будет "эксклюзивной панорамы рек и каналов". И властелин будет через окно наблюдать не коленопреклоненный мир, а лес небоскребов.
Миф о запретах ("после нас больше никому не разрешат") по-прежнему эксплуатируется застройщиками, своими действиями поминутно его отрицающими. Обещания, что "вы первый и последний, кто сможет любоваться панорамой рек и каналов с птичьего полета", позволяет продавать ворованные виды по исключительной цене. Если покупатели хоть на миг осознают реальность — именно что картинка старого города скоро будет уничтожена, не доставшись таким образом никому,— желающих платить деньги за беззаконие наверняка поубавится.
Екатерина Тошина, Санкт-Петербург