Моя четырехлетняя дочь Варя играет в зверей. Ну то есть она постоянно в них играет, превращаясь, как правило, в кошку или реже в дракона и комментируя повадки кошки, что называется, в прямом эфире, то бишь непосредственно эти повадки проявляя.
Большую часть суток Варя передвигается на четвереньках, сообщая при этом:— Кошки ходят на четырех лапах, на лапах у них подушечки, поэтому они ходят бесшумно,— потом Варин голос становится таинственным и грозным шепотом:-- в подушечках у кошек когти, и они могут... — пауза,— царапаться!
Последнее слово произносится с некоторым даже ликованием, и лучше в этот момент спрятать как-нибудь от Вари открытые части тела, потому что поцарапать девочка-кошка может всерьез.
Любимое развлечение у девочки-кошки — цирк зверей. Цирком этим, разумеется, может быть любое человеческое действие, которое в исполнении кошки становится представлением, достойным продолжительных аплодисментов.
Например, Варя умывается утром и чистит зубы.— Посмотрите,— кричит девочка, выдавливая пасту на щетку.— Кошка выдавливает пасту! Это цирк зверей! Кошка чистит зубы! Держит щетку в лапе и чистит зубы! Это же цирк зверей!
Комментарии у Вари получаются такие эмоциональные, что пена от зубной пасты летит во все стороны, каковое обстоятельство есть естественная плата за представление. Желательно, конечно, чтобы, когда девочка-кошка чистит зубы, в ванну набилась вся семья в качестве зрителей и вся семья аплодировала.
Разговорами про зверей можно отвлечь Варю от конфет, от мультиков, от обид. Если пообещать девочке, что всю дорогу будешь играть с ней, будто она кошка, то можно вытащить ее на занятия или на улицу, когда она не хочет учиться или гулять. И наоборот, когда ей хочется идти на танцы, но нельзя, потому что плохая погода и сопли, то, пообещав малышке игру в зверей, легко уговорить ее остаться дома.
Она довольно плохо ест, и бабушка регулярно использует разговоры про животных, чтобы запихивать в девочку суп. Как-то раз на днях бабушка кормила Варю супом и разговаривала с девочкой про зверей.
— Вот ты кошка,— сказала бабушка, понимая, что морочить Варе голову придется долго, потому что супа в тарелке много.— А раньше ты кем была?
— Раньше я была котенком,— отвечала Варя.— А до котенка я была девочкой.— А кем раньше была курица? — продолжала бабушка, явно задумав вырулить на вопрос о том, что было раньше, курица или яйцо.
В этот момент на кухню заглянул Варин старший брат Вася, которому пятнадцать лет и который в силу возраста любит неразрешимые задачи.
— Курица раньше была цыпленком,— отвечала Варя, заглатывая суп и не ожидая подвоха.
— А цыпленок кем был раньше? — настаивала бабушка.— Цыпленок раньше был яйцом,— констатировала Варя с довольной рожицей. Ей, похоже, нравилось думать о том, что яйцо и цыпленок ничуть не дальше друг от друга, чем девочка и кошка. Ей, кажется, нравилось думать, что если яйцо могло превратиться в курицу, то ничего неправдоподобного нет в превращении девочки в кошку.
— Ну хорошо,— сжалилась бабушка.— А кем раньше была лошадка?— Тоже яйцом! — засмеялась Варя.— Ну нет. Ну ладно! Я знаю, что жеребеночком.
И тут старший брат Вася не выдержал. Он вмешался в разговор, а когда он вмешивается в разговор с Варей и задает вопросы младшей сестре, то похож на Знайку из мультика.
— А вот скажи Варя, что было раньше — курица или яйцо?— Конечно, яйцо! — отвечала Варя не задумываясь.
— А откуда же взялось яйцо, Варя? — надо сказать, что пятнадцатилетний Вася, двухметровый молодой человек, покупающий ботики сорок пятого размера, ликовал, заманивая сестру в древнюю ловушку.— Откуда же взялось яйцо?
— Его снесла курица! — в Варином голосе слышалась неуверенность некоторая, что ли.
— Так откуда же, Варя, взялась та курица, которая снесла это первое яйцо?Варя задумалась. Вы знаете, у детей бывает такой особенный способ задумываться о вечном, о неразрешимом. Такой особенный способ, когда напряжение словно бы собирается на маленьком лице в одну светящуюся точку. Но Варя не любит долго задумываться. Она любит решать проблемы с наскоку. Она сказала:
— Васечка, самое первое яйцо снесла курица, которой не было. Она пришла, снесла яйцо и ушла.
— И где же она теперь? — неуверенно спросил Вася, понимая, что проигрывает диспут.
— Ее нет! — торжествующе заявила Варя.