В среду вечером Эрмитаж совместно с Институтом искусств Курто при поддержке корпорации "Уралсиб" открыл в Лондоне выставку "Вокруг квадрата: Авангардный фарфор революционной России". Такой масштабной экспозиции революционной продукции бывшего Императорского, а ныне Ломоносовского фарфорового завода не было давно — 300 единиц фарфора, 70 эскизов, самые громкие художественные имена, самые эффектные и раритетные вещи. Из Лондона — МИЛЕНА ОРЛОВА.
Чтобы попасть на выставку, надо пройти по кромке только что залитого катка во дворе здания Сомерсет-Хаус на Стрэнде. В этом дворце, где расположились различные культурные организации, Эрмитаж имеет несколько небольших уютных залов с каминами и лепниной.
Слова "революция", "агитация", "авангард" кажутся слишком громкими при первом взгляде на витрины с изящными сервизами, миловидными статуэтками, смешными чернильницами. Какая, в самом деле, может быть революция в кофейной чашечке, пусть и раскрашенной в квадраты и треугольники? Что может быть ужаснее с точки зрения идеалов беспредметности, чем супрематический архитектон, по определению абстрактная вещь, переделанный в чайник или вазочку для цветов? С этой точки зрения так называемый революционный фарфор кажется компромиссом авангардистов с действительностью, самой безопасной, самой "прирученной" частью их наследия. В то же время с точки зрения дизайна, промышленного производства это и в самом деле было революцией.
Первый зал выставки полностью посвящен супрематическому фарфору: здесь и, наверное, самый знаменитый и тиражируемый экспонат выставки — чайник Казимира Малевича. Точных сведений, что он сам работал на ЛФЗ, нет, но его ученики Илья Чашник и Николай Суетин сделали все возможное, чтобы донести идеи супрематизма в массы. Впрочем, как утверждают специалисты из Эрмитажа, супрематический фарфор, как и вещи других знаменитых художников (Кузьмы Петрова-Водкина, Василия Кандинского, Натана Альтмана, Александра Самохвалова) вовсе не предназначались для массового производства, они с самого начала выпускались небольшим коллекционным тиражом: для подарков делегатам съездов или для продажи на аукционах за границей.
Неудивительно, что многие из этих вещей оказались раритетами. Так, например, чашечки с блюдцами с росписью Василия Кандинского сохранились только в частных коллекциях (одна чашка — из московской коллекции, другая — из английской), а в музее при заводе остались лишь эскизы. Раритетом можно счесть и большое декоративное блюдо "Свадьба" Кузьмы Петрова-Водкина (в центре портреты крестьянских жениха и невесты, по ободку — хоровод из фигур), и тарелки, расписанные по эскизам Владимира Татлина — особенно хорош его "Милиционер", грозящий едоку красным жезлом.
Но, пожалуй, самую любопытную и экзотичную для иностранного зрителя часть выставки составляет знаменитый "агитационный" фарфор, ведший пропаганду удивительно непосредственно, буквально в лоб. Попробуй поешь с тарелки "Голодающим Поволжья" — при виде смерти с косой кусок застрянет в горле. Во многих агитационных вещах присутствует некая курьезность, несовпадение пафоса с функцией предмета — все-таки они использовались за столом, а не на демонстрации.
Однако в последнем зале выставки представлены несколько сервизов, в которых достигнута гармония между посудной формой и ее идеологической начинкой. Настоящим шедевром этого рода можно считать сервиз 1931 года "Агроград. Орнаментальное построение". Сергей Чехонин придумал форму под названием "Наркомпрос", а Николай Суетин — геометрический орнамент с маленькими, почти незаметными силуэтами тракторов, благородных "земляных" цветов — пашни и озимых. Эта по-своему роскошная вещь уже мало напоминает о революционных экспериментах и легко могла бы вписаться в интерьер виллы в стиле ар деко.
По словам одной из первых английских посетительниц выставки, русский фарфор 1920-х годов оказал несомненное влияние на английскую керамику (советская посуда много показывалась на всемирных выставках). Британский музей и Музей Виктории и Альберта имеют свои коллекции советского агитационного фарфора, который давно уже признан мировым явлением истории искусства, не говоря уже о его популярности у коллекционеров.
Лет 20 назад, когда подобные вещи впервые показали в Оксфорде, это спровоцировало настоящий бум среди коллекционеров. Но с тех пор ничего подобного нынешнему изобилию не показывалось. Директор Эрмитажа Михаил Пиотровский объяснил это тем, что потребовалось время на реконструкцию самого Музея фарфора, который с 2001 года является подразделением Эрмитажа, но находится на территории ЛФЗ. В 1993 году завод был приватизирован, сегодня владельцем контрольного пакета акций является Галина Цветкова, сама коллекционер фарфора. Госпожа Цветкова рассказала Ъ, что завод намерен и далее сотрудничать со знаменитыми художниками. В частности, с Михаилом Шемякиным и Никасом Сафроновым.
Посетителей выставки должно радовать, что супрематические шедевры всем по карману — в музейном магазине можно купить их современные реплики, изготовленные на ЛФЗ. Чайник Малевича стоит 95 фунтов стерлингов, а половинная кофейная чашечка — 20 фунтов стерлингов. Революция революцией, но и ее иногда приятно на стол поставить.