Фильм Дмитрия Месхиева "Свои" на Московском фестивале вызвал восторг председателя жюри Алана Паркера, собрал урожай призов, среди них — актерскую награду для Богдана Ступки. Сегодня, когда картина выпущена в российский прокат, в Берлине будут оглашены номинации на Призы европейского кино. АНДРЕЙ Ъ-ПЛАХОВ не был удивлен, узнав из неофициальных источников, что в номинацию "Европейский актер года" включен Богдан Ступка.
Трое солдат — русский-чекист, еврей-политрук и снайпер, вероятно, белорус — в самом начале войны попадают в плен, бегут и прячутся в оккупированной немцами деревне, в доме родственников одного из них. Хозяин дома обижен на советскую власть и служит у оккупантов старостой, но тем не менее помогает беглецам. Скоро о том, что здесь прячут беглых солдат, становится известно всей деревне, в том числе негодяю-полицаю, который шантажирует старосту судьбой нескольких находящихся на его попечении женщин. Между четырьмя главными героями то и дело вспыхивают стычки на почве идейно-классовой ненависти или мужского соперничества. Тем не менее им удается сделать в ключевые моменты правильный выбор. Но не потому, что они такие безупречные. В фильме нет просто патриотов и просто предателей, есть деформирующий человеческую материю молох войны, и увернуться от него удается только иногда, только некоторым — благодаря тому, что раньше называли народной мудростью.
"Свои" — классическая военная драма, которыми некогда славилось советское кино. Жанр военно-патриотического фильма состоял из двух подразделений: батально-приключенческого и гуманитарно-художественного. Слияние этих потоков происходило крайне редко: образец — экзистенциальный вестерн "Никто не хотел умирать", где можно найти даже следы влияния Бергмана, но все же это был фильм не просто советский, а литовско-советский. Дмитрий Месхиев следует этому образцу, пользуясь тем, что в военной теме раздвинулись идеологические шоры. Пользуется режиссер и опытом других партизанских открытий советского многонационального кино, в частности украинского.
Богдан Ступка некогда сыграл в фильме "Белая птица с черной отметиной" бандеровца с человеческим лицом — что было на грани запрета и стало сенсацией, превратив молодого актера в звезду. В "Своих" господин Ступка блестяще делает то, чего и ему бы раньше никто не позволил — обелить образ кулака-полицая. В "Белой птице" идеологическая диверсия прошла благодаря условной поэтической форме. "Свои" же претендуют на формат психологического остросюжетного кино, и в нем становится особенно очевидно, что Дмитрий Месхиев подходит к задаче творчески. Конечно, сегодня можно, не наживая особых неприятностей, проклинать советскую власть, но ломать стереотипы военной памяти все равно достаточно сложно.
На том же ММКФ был показан белорусский фильм "Оккупация. Мистерии", где партизаны представлены в крайне нелестном и даже карикатурном свете. Опять же: авторы спрятались за условной формой сказочного гротеска. Дмитрий же Месхиев, один из лучших реалистов нашего кино, опираясь на сценарий Валентина Черныха, ищет способ соединить правду истории и правду обстоятельств — и это ему во многом удается. В той же традиции играют актеры, и хотя среди них явно солирует многоопытный Ступка, хороши и остальные: Сергей Гармаш, Константин Хабенский, Михаил Евланов, Наталья Суркова, из "врагов" — Федор Бондарчук.
Проблема фильма возникает там, где недостатки становятся продолжением его достоинств. Очевидно, что одно из главных достоинств — изобразительное решение оператора Сергея Мачильского. Хотя он и посвятил свою работу "памяти великого оператора Павла Лебешева", фильм скорее выполнен в традиции Валерия Федосова и других мастеров ленинградской школы. В то же время вирированное, обесцвеченное, фирменно питерское изображение движется скорее в московском клиповом ритме, и в него синкопами внедряются кадры зеленой травы и золотых волос Анны Михалковой (еще одна составляющая удачного актерского ансамбля). Все вместе создает эффект сна, он замораживает остросюжетную канву, которая к тому же начинает путаться во второй половине фильма, где авторы спешат развязать все драматургические узлы. И фильм остается в памяти не цельной глыбой, а выплесками физической энергии и драйвом своих лучших сцен — кровавых, плотских и зловещих.