профессиональный бокс
В субботу, четырежды за неполных три раунда отправив в нокдаун своего соперника Шармбу Митчелла, российский боксер Константин Цзю отстоял титул чемпиона мира по версии IBF и, главное, доказал: те, кто полагал, будто после тяжелых травм и перерыва длиной почти в два года он уже не лучший в весе до 63,5 кг, сильно ошибался.
Накануне боя на Glendale Arena в Финиксе Константин Цзю сравнил себя с великим Феликсом Тринидадом, тоже пропустившим около двух лет, тоже выбравшим в качестве первого после возвращения на ринг соперника не проходного — для разминки — боксера, а другую суперзвезду — Рикардо Майоргу — и убедительно показавшим, что разминка ему и не требовалась. Кому-то это высказывание могло, наверное, показаться слишком смелым. У Цзю ведь был не просто перерыв в 22 месяца, прошедших со дня боя с Джесси Джеймсом Лейхой, а еще и уложившиеся в этот срок две подряд тяжелые травмы — ахилла, затем плеча. Такие, как правило, бесследно не проходят.
Кому-то могло показаться, что, говоря о том, что готов к поединку с Шармбой Митчеллом на все сто процентов, он сильно преувеличивает. И ему просто надо говорить так, а не иначе — чтобы не дать противнику хоть какой-то козырь еще до матча. Противнику, и так, похоже, чрезвычайно уверенному в себе, искренне верящему в то, что в первом их бою три с половиной года назад он уступил только из-за больного колена. Противнику, который в этом году провел уже три боя и находится — тут уже никаких сомнений быть не могло — в отличной форме. Который никогда, может быть, не назывался в числе самых выдающихся в своей категории, но обладает очевидными и признаваемыми всеми достоинствами: скоростью, умением держать удар, неудобным по определению — потому что левша неудобен всегда.
Константин Цзю не преувеличивал. Наоборот, если учесть, что Тринидаду для того, чтобы побить Майоргу, понадобилось семь с лишним раундов, а ему, чтобы нокаутировать Митчелла,— неполных три, был скромен, оценивая собственный талант.
Тем, кто постарается доказать, что свои возможности преувеличивал Шармба Митчелл, тоже нелегко будет найти аргументы. Он ведь делал в общем-то все то, что и должен был делать. В своем странном одеянии — в чем-то, напоминающем юбку папуаса, вместо традиционных трусов — исполнял, уже на абсолютно здоровых и чрезвычайно быстрых ногах, перед Цзю зажигательный танец. Двигался, уходя от ударов. Лез в клинч с низко опущенной головой, благо рефери Рауль Каис на эту голову не обращал особенного внимания — и уже в первом раунде рассек чемпиону бровь. Митчелл дрался вроде бы так, как было нужно для того, чтобы затянуть бой, в концовке которого по его плану, видимо, должен был наступить момент, когда не имевший два года практики Цзю устанет и мобильность американца превратится в решающий фактор.
А потом, после равного первого, был второй раунд. Прижатый со всей своей скоростью и изворотливостью к канатам Митчелл — и кулак правой руки Цзю, врезающийся американцу в голову и опрокидывающий на пол. Этот момент был единственным, что хорошо сохранилось в памяти проигравшего от этого боя. "Таких сильных ударов в своей жизни я не пропускал никогда. Я даже не видел его..." — скажет Митчелл. А Цзю скажет, что восхищен уже тем, что после нокдауна его противник сумел подняться и "дожить" до гонга.
Скорее всего, Шармба Митчелл, впрочем, уже понимал, что все для него кончено. Если и не понимал еще, то понял, когда очередной, столь же резкий, идеально рассчитанный удар правой снова опрокинул его на пол в начале третьего раунда. До следующего гонга Митчеллу дотянуть было не суждено, хотя со странным упорством, упав в третий раз, он опять, с пустыми и не видящими ничего глазами, поднялся — лишь для того, чтобы тут же попасть под град ударов Цзю и упасть в четвертый, заставив наконец Рауля Каиса остановить так и не получившийся, вопреки прогнозам, затяжным и равным бой.
Спустя несколько минут удивительно спокойный, учитывая, насколько яркое впечатление произвела его победа, Константин Цзю рассказывал о том, что эти без малого два года простоя ни в коем случае не прошли для него даром и он успел до нюансов изучить своего оппонента. О том, что его тактика была чрезвычайно простой: "Я не спешил, а дожидался, пока он сам подойдет ко мне". Но кто еще, кроме него, смог бы реализовать эту простую тактику столь эффектно?
А тренер Константина Цзю Джонни Льюис не пытался скрывать эмоции и, волнуясь, говорил: "Думаю, что это было лучшее выступление Кости в его карьере". С этим словами опытного специалиста по большому счету глупо спорить.
Журналисты же посреди большого праздника всей команды Константина Цзю обнаружили на трибуне обладателя одного из отобранных у россиянина в перерыве между его боями с Лейхой и Митчеллом чемпионских поясов — WBA — Вивиана Харриса, едва ли не самого внимательного зрителя аризонского матча. "Великий бой великого бойца" — такую короткую характеристику Харрис дал тому, что увидел. И добавил, что хотел бы стать следующим соперником Цзю.
А сам триумфатор попросил не торопить события. И на вопрос, кто может стать его очередным оппонентом, ответил уклончиво: "Любой боксер с по-настоящему хорошей репутацией и громким именем".