реабилитация
В Государственный научный центр (ГНЦ) социальной и судебной психиатрии имени Сербского поступили новые пациенты из Беслана, которых врачи называют вторичными жертвами теракта. Эти люди не были в плену у террористов, но психологически пострадали даже больше, чем заложники. Специалисты говорят о посттравматическом синдроме и предупреждают, что сейчас, спустя два месяца после трагедии, в психологической помощи нуждаются все бесланцы.
Из Государственного научного центра социальной и судебной психиатрии имени Сербского недавно выписали десять бесланских пациентов. В основном это были бывшие заложники с диагнозом "острая стрессовая реакция". Об этих жертвах теракта Ъ писал 10 сентября. Тогда же психиатры предупреждали, что "наиболее серьезные психологические травмы начнут проявляться спустя два месяца после трагедии и в большей степени затронут вторичных жертв".
Опасения врачей подтвердились. На днях в тяжелом состоянии в институт Сербского были доставлены пять вторичных жертв теракта. Среди них семья Дзиовых — мама Альбина, 11-летняя дочь Светлана и 13-летний сын Ибрагим. 1 сентября брат с сестрой отправились в интернат, находящийся неподалеку от школы #1, и стали свидетелями захвата заложников. Светлана, увидев, как вооруженные люди сгоняют детей в школу, бросилась бежать, а услышав стрельбу, спряталась в ближайших зарослях. Двое суток девочка провела без еды и воды, наблюдая из-за кустов за происходящим возле школы. Ее никто не искал: брату Светланы в суматохе показалось, что сестру взяли в заложники. Спустя два дня ее нашли посторонние люди и доставили домой в состоянии глубокого стресса.
По приезде в ГНЦ Сербского девочка попросила не выключать на ночь свет и сдвинуть кровати, чтобы она могла спать рядом с мамой. Мама Светланы попросила психиатров свозить всю семью в храм Святого Николая Мирликийского, чтобы окрестить детей.
"В первой поступившей к нам группе у пострадавших заложников было подорвано физическое здоровье, они страдали нарушением обмена веществ, каждый из них за время реабилитации переболел простудными заболеваниями,— рассказала Ъ директор ГНЦ имени Сербского Татьяна Дмитриева.— У вновь прибывших проблем с физическим здоровьем нет, но их психологические травмы намного более глубоки и запущены, чем у бывших заложников". По словам госпожи Дмитриевой, "все это время вторичными жертвами в Беслане никто не занимался. Они пытались самостоятельно справиться с пережитым стрессом, но в итоге запустили болезнь и поступили в стационар ГНЦ с серьезным посттравматическим синдромом".
Вторая семья, прибывшая в Москву на реабилитацию,— мама с 12-летней дочкой Мадиной. В день теракта девочка была на праздничной линейке в школе #1, но стояла с самого края. Когда появились террористы, ей удалось бежать. Но после этого девочка захотела вернуться к своим подругам-заложницам и попыталась прорваться сквозь оцепление в захваченную школу. Мама Мадины насильно увела дочь домой. Впоследствии, узнав о гибели нескольких своих подруг, девочка возненавидела мать за то, что та не пустила ее обратно в школу. Мадина впала в агрессию (искусала свою мать) и замкнулась в себе.
"Мировая практика показывает, что посттравматический синдром (ПТС) после глобальных террористических актов может охватить до 7% населения всей страны, в которой это произошло,— рассказал главный психиатр Минздрава РФ Борис Казаковцев.— Причем длиться это заболевание может от нескольких месяцев до десятков лет. К примеру, некоторые жертвы атомной бомбардировки Хиросимы и Нагасаки до сих пор страдают выраженным ПТС".
"Спустя два месяца после трагедии сто процентов населения Беслана нуждаются в психологической помощи,— полагает директор ГНЦ Сербского.— Они слишком глубоко загнали свой стресс и пытаются это скрыть. Многие осетины просто боятся показаться слабыми, нуждающимися в помощи, они даже к психологам стараются ходить по ночам, пока никто не видит их слабости". "У нас на лечении сейчас находится женщина из Беслана, которая была среди заложников, но приехала в Москву не столько из-за психологического стресса от пережитого в школе, сколько из-за раскола в ее семье,— рассказала госпожа Дмитриева.— Проблема заключается в том, что она перестала воспринимать своего мужа как лидера в семье. А знаете почему? Он расплакался, увидев ее живой после теракта".
Через несколько дней в ГНЦ имени Сербского поступят еще двое пациентов из числа вторичных жертв. Это супружеская пара, которая в результате теракта потеряла всех своих троих детей. Психиатры попытаются вернуть 38-летнему мужчине и 36-летней женщине желание продолжить свой род.