Выставка "150 лет испанской фотографии"
Полуторавековой юбилей, которому посвящена выставка, отсчитывается от 1839 года — времени появления первого дагеротипа. Около 60 работ из частных и государственных собраний выбраны историком и искусствоведом Публио Лопес Мондехаром, который посвятил изучению фотографии больше 20 лет. До России экспозицию успели оценить уже в 25 странах мира: выставка получила восторженные отзывы критиков Рима, Варшавы и, конечно, Мадрида.
В Москве выставка откроется сразу в двух местах: фотографии периода с 1839 по 1939 года разместятся в залах ГМИИ им. А. С. Пушкина, а работы современных мастеров (вплоть до 2000 года) можно будет увидеть в Институте Сервантеса.
Гордостью первой части выставки станут самые ранние фотографии испанских мастеров. В этих работах ощущается восторг автора от самого факта того, что окружающий мир удалось запечатлеть на бумаге. Особой затейливостью тогдашние кадры не отличались: в большинстве своем это были пейзажи и портреты. Чуть позже в моду вошли напоминающие раскадровки кино затейливые фотографии, когда несколько кадров размещались на одном отпечатке — на выставке этот период отражен, например, фотографией принцессы Габриэлы Бонапарт. Стоит отметить, что то, с каким пиететом испанцы относятся к собственной живописи, ощущается и в фотографии: например, изображение девочки из экспозиции в ГМИИ почти точь-в-точь копирует портрет инфанты Веласкеса.
В современной фотографии особенно выделяется тема смерти, впрочем, традиционно являющаяся для испанцев скорее чем-то притягивающим, чем вызывающим страх. В Институте Сервантеса можно в этом убедиться благодаря "Похоронам монаха" Ортиса Эчагуэ. К этой теме можно отнести и умирающего на пустой арене быка — этот кадр сами испанцы признают одним из лучших воплощений духа корриды. Отдельного упоминания достойны фотоэксперименты испанских мастеров Катала Рока (прозванного "каталонским Картье-Брессоном") и Лоррио: на работах одного хмурый солдат как будто сталкивается носом с младенцем на рекламном биг-борде, а на коллажах другого неведомо кому принадлежащая рука стреляет из пистолета по куриным яйцам, которые, разбиваясь, тут же превращаются в яичницу.