 |
ФОТО: ВАДИМ ТОХСЫРОВ  По осетинскому обычаю, на второй день после похорон Аслана Дзарасова родители разложили на кровати все его вещи. На сороковины их подарили родственникам в память о погибшем мальчике |
"Мы не раз думали бунт поднять"
Утром 1 сентября Казбек Дзарасов и его мать повели в школу сыновей — 10-летнего Аслана и 12-летнего Заура. Казбек окончил эту школу, поэтому и сыновей отдал учиться туда.
Когда он вспоминает первые часы плена, в нем просыпается звериная злость. "Где были бесланские менты?! — срывается он.— Ведь можно было пойти на штурм и через час, и через два часа, даже на третьем часу. Хоть бы ополченцев пустили".
Минимум два с половиной часа террористы баррикадировали школу, заваливали партами входы и выходы, закрывали книгами окна. И только потом начали минировать спортзал.
— Среди заложников мужчин было 25-28 человек*. Четверо, и я в том числе, служили в милиции, а один даже закалку ОМОНа прошел,— вспоминает Казбек.— Он-то нам и говорил, что в случае чего надо свой штурм начать, изнутри. Отобрали бы оружие и сами тоже постреляли бы этих уродов. Мы не раз думали бунт поднять, пока мужиков не начали расстреливать.
Казбек говорит, что в первые часы захвата террористы очень боялись штурма, старались не высовываться из окон. В обед, когда к школе подъехал БТР и затеплилась надежда, что вот-вот начнется штурм, Казбек обозначил свою цель — боевика со снайперской винтовкой: "Я уже представлял, что сделал бы с ним. Но силовики молчали".
Затем боевики начали убивать заложников. Сначала подорвалась террористка. То ли она сама себя подорвала, то ли ее взорвал главарь банды Полковник, Казбек не знает. Помнит лишь взрывную волну, которая вырвалась из того кабинета, где находилась женщина, в коридор, где сидели заложники. На его глазах разорвало одного боевика и двух заложников. Шестеро были ранены и начали истекать кровью.
— Я просил, чтобы нам позволили оказать им хоть какую-то помощь,— продолжает Казбек.— Но в ответ боевики стали стрелять в раненых из пистолета.
Затем мужчинам-заложникам велели войти в кабинет и сложить останки шахидки в одну кучу. Ее накрыли занавеской. А под утро начали расстреливать мужчин.
Рассказывая, Казбек Дзарасов постоянно упоминает Батраза. С этим коренастым парнем лет тридцати он познакомился уже в заложниках. Вместе они были на протяжении всех трех дней. Вместе их могли и расстрелять.
— Когда нам приказали подняться на второй этаж, чтобы закрыть доской окно, кто-то из боевиков пустил над нами автоматную очередь. Я не выдержал и крикнул ему: "Ты, урод, у тебя что, патронов много? Или сразу убей, или не издевайся так!" Боевик ответил с усмешкой: "Я ваши нервы проверяю".
 |
Казбек Дзарасов |
За мужчинами боевики следили с особым вниманием. Так велел Полковник. Видимо, опасались, что они в любой момент могут поднять бунт. В ночь на 2 сентября, когда гремел гром и шел сильный ливень, террористы ждали штурма, очень боялись. В спортзале постоянно несли вахту шесть-семь боевиков. Многих из них Казбек Дзарасов хорошо запомнил. Особенно Владимира Ходова. Он отличался особой жестокостью, видимо, поэтому ему и поручили контролировать спортзал. В его распоряжении было около десяти боевиков.
— Этот ублюдок постоянно наводил на нас автомат,— вспоминает Казбек.— Мне он как-то приложил дуло автомата к шее и спросил: ну что, мол, смерти боишься? Я ответил, что не боюсь, но и умирать не тороплюсь. А потом сказал ему: "Давай, стреляй, но мы же с тобой на том свете встретимся, уж там-то я с тобой поквитаюсь". В этот момент Батраз (а он был парнем смелым и немного дерзким) начал на него кричать: дескать, положи автомат и давай поговорим как мужчина с мужчиной. В ответ он пустил очередь над головами заложников.
Ходов возглавлял одно из трех отделений, из которых состояла банда. Другим командовал рослый боевик, имя которого Казбек вспомнить не может (он называет его Большим). Помимо зала он контролировал второй этаж и подходы к школе. Была и еще одна группа, но в спортзале боевики из этой группы не появлялись. Террористы из одного отделения не подчинялись командирам другого. А вот приказы Полковника все выполняли беспрекословно. Его не боялись только три-четыре боевика — командиры отделений. На особом счету был в банде и Магомед Евлоев (позывные — Магас).
Этот террорист легко шел на контакт. Казбек Дзарасов упрекал его в том, что они пошли с войной на осетин. "Мы не с осетинами воюем, а с властями",— отвечал Магас.
Всех главарей банды Казбек потом опознал. И Владимира Ходова (Абдуллу), и Большого, а главное — подтвердил версию следствия, что Полковник — это Руслан Хачубаров.
— Но ходили слухи, что главарь банды мог уйти,— говорю я Казбеку.
— Я сам с ним разговаривал, он был без маски, я его очень хорошо запомнил и ошибиться не мог.
Я достаю 38 номер журнала "Власть", в котором были опубликованы фотографии трупов некоторых боевиков. Среди них Казбек узнает Хачубарова, Евлоева, Ходова.
— Я этого шакала (Ходова.— "Власть") никогда не забуду! — Казбек сжимает в кулаки дрожащие руки.
— А Нурпаша Кулаев, которого взяли живым, как себя вел? — спрашиваю у Казбека.— На допросе он клялся Аллахом, что никого пальцем не тронул, из автомата не стрелял.
В ответ Казбек матерится.
— Этот ублюдок отвечал за лестницу возле спортзала, которая вела на второй этаж. Раза три-четыре он оставлял свой пост и с глазами дикого зверя врывался в спортзал, стрелял над головами заложников, бил детей прикладом по плечам и ногами по животу.
— Но замгенпрокурора Николай Шепель говорит, что боевики вообще не издевались над заложниками.
— Что ты такое говоришь? Не издевались?! Один Кулаев чего стоит! Хотя это не самое страшное. В зал они заходили и выбирали старшеклассниц. Тех, что посимпатичнее... Говорили: за водой пойдет вот эта, эта и эта. Уводили девчонок, а спустя пару часов приводили обратно — естественно, ни за какой водой они не ходили. А сами девочки ни о чем не говорили, сидели как потерянные.
 |
ФОТО: ИЗ СЕМЕЙНОГО АРХИВА Родители Аслана Дзарасова не могли опознать его тело три недели |
У Казбека в очередной раз наворачиваются слезы.
— Недавно одного из заложников видел. Мужчина, постарше меня. Я готов был его сровнять с землей. В республиканской газете он дал интервью, в которой уверял, что издевательств не было. Как не было, если его самого до полусмерти избили, когда он провода в двух местах оборвал? Мне тоже, кстати, досталось. Лица на нас не было — сплошное кровавое месиво.
Но один из боевиков все же проявлял снисхождение. Имени его Казбек не запомнил. Он был худощав, низкого роста. Когда кто-то из главарей выходил из спортзала, он отпускал детей в туалет. Потом врывался Полковник и устраивал разборки: кто позволил? Как-то Кулаев захотел выслужиться, забежал в очередной раз в спортзал, устроил пальбу в потолок и кричал: "Полковник, да их всех убить надо". В ответ Хачубаров гаркнул: "Заткнись!" Тот заткнулся.
Казбек рассказывает, что Полковник вообще с заложниками вел себя нормально, старался не кричать на них, не матерился в отличие от своих подельников. Когда мужчин осталось восемь человек, главарь велел боевикам особенно внимательно следить за ними. Напоследок он сказал заложникам:
— Вы, видать, мужики хорошие, но это все равно вас не спасет. Молитесь Аллаху, Господу!
— А кто не верующий, тому что делать? — спросил Казбек Хачубарова.— Не успел я еще покреститься.
— Ну, тебя сразу надо пристрелить, если ты атеист.
Когда в зале стало невыносимо душно, Ходов приказал заложникам разбить два окна, чем вызвал гнев Полковника. Главарь банды тут же велел закрыть разбитые окна занавеской.
— Я залез на подоконник, а Батраз незаметно рукой начал показывать: дескать, прыгай и беги. Но как я мог спрыгнуть, если в зале была моя мать и двое сыновей?! Но Батраз просил убежать, чтобы я рассказал нашим, где и как установлена взрывчатка и где расположены огневые точки.
Один из боевиков заметил, что Казбек и Батраз что-то затеяли, и, наставив автомат на детей, сказал: "Беги, чего же ты стоишь?!"
 |
ФОТО: ИЗ СЕМЕЙНОГО АРХИВА |
Казбек плачет, он вспоминает своего младшего сына Аслана: "Умный был не по годам". Старший, Заур, сейчас в московской клинике. У него осколочное ранение предплечья и повреждены обе барабанные перепонки. Казбек уже навещал сына, пробыл с ним двое суток.
— Это кошмар какой-то! Днем — как обычные дети, играют, а ночью — психи. Ни с того ни с сего начинают кричать, орать, бросаются в разные стороны, даже в окна прыгают. Вот и приходится родителям нести вахту: двое у окна сидят, двое — у дверей. Хватаем их, кладем на кровати, успокаиваем. Однажды шум-гам поднял и мой Заур, начал звать брата Аслана и соседского мальчика Альберта. Часов в 11 вечера у них начинается первая волна приступов истерии.
В какой момент штурма Зауру удалось выбраться из школы, точно не известно. А младшего, Аслана, долго не могли найти. Казбек, его жена, брат и невестка несколько раз побывали в морге. Но тело Аслана было обезображено до неузнаваемости. Последняя надежда была на генетические анализы. ДНК-тест сдала мать Аслана: генетики говорили, что по материнским анализам легче будет искать. В Ростове-на-Дону Аслана Дзарасова опознали через две недели. Похоронили 30 сентября.
— А как сам выбирался из школы? — спрашиваю я.
— После первого взрыва обвалилась крыша, на моих глазах что-то тяжелое упало на боевика. Он так и остался лежать, я схватил его автомат, а Батразу достался гранатомет. Ну, сейчас мы им устроим, подумал я, и в этот момент прогремел второй взрыв. Голова уже не работала.
Картина была страшная. Обвалившаяся крыша, расплавленный гипсокартон... Казбек начал звать своих детей, спустя несколько секунд откликнулся Аслан, он бросил его в сторону окна, а сам вместе с Батразом начал вытаскивать других детей. Тогда он еще не знал, что Аслан так и останется в школе и опознать его тело удастся только через несколько недель.
Когда вокруг уже никого не было, Батраз и Казбек сами поспешили к выходу. Но Батраз застыл на подоконнике.
— Пуля попала ему в шею. Он мне еще успел сказать: "Уходи, быстро". В руках остался пистолет... Я даже не узнал его фамилии,— Казбек закрывает лицо ладонями.
Перепрыгнув через окно, Казбек схватил двух девочек, у которых были прострелены ноги, и поспешил в безопасное место (эти кадры потом обойдут многие телеканалы). Там его встретили спецназовцы, он оставил раненых девочек им, а сам побежал обратно — спасать других детей. Потом вынес еще одного ребенка. Так он сделал несколько кругов.
— Ты что, е...тый? — кричал ему спецназовец.— Сиди здесь, там уже наши штурмуют. Ты уже многих вытащил.
— Сколько?
— Пятерых.
— Мало!
Это слово — "мало" — Казбек повторяет и мне. И тут же добавляет:
— Если бы я мог, всех бы вытащил. Чужих детей спас, а своего не успел. Сгорел он.