Голливуд сдают в музей
«Оскар» в новой перспективе
В Лос-Анджелесе недавно открылся Музей кино Американской академии. В преддверии финала оскаровской кампании в нем побывал Андрей Плахов.
Куполом Ренцо Пьяно накрылся золотой век Голливуда
Фото: Iwan Baan / Iwan Baan Studios / Academy Museum Foundation
Куполом Ренцо Пьяно накрылся золотой век Голливуда
Фото: Iwan Baan / Iwan Baan Studios / Academy Museum Foundation
Музей расположился в здании бывшего универмага Saban Building, построенного в футуристическом стиле в 1939 году. Знаменитый архитектор Ренцо Пьяно реконструировал его и добавил сферический купол из стекла и бетона, террасу и два моста: один из них носит имя Барбры Стрейзанд.
Входя в здание музея, попадаешь в Холл Сидни Пуатье. Первый чернокожий лауреат «Оскара» за главную мужскую роль удостоился чести стать музейным экспонатом еще при жизни. Так с самого начала заявлена концепция музея. Здесь не предполагается последовательной экскурсии по истории мирового кино, не работает принцип экспозиции прекрасных европейских киномузеев, и лучшего из них — Туринского.
То, что сделали в Лос-Анджелесе,— это скорее зрелищный аттракцион, в центре которого основные сюжеты, связанные с «Оскаром», детищем Американской киноакадемии.
Однако и историю этой престижной награды можно представить по-разному. Чрезвычайно любопытный и показательный путь выбрали кураторы нового музея.
В одном из первых залов посетитель может сняться, на секунду сбросив с лица маску, в декорации горы Рашмор. Этот национальный мемориал с высеченными головами четырех самых известных президентов, знаменующих рождение и развитие американской нации, считается Храмом демократии и фигурирует во множестве голливудских фильмов и сериалов. В то же время из музейного комментария мы узнаем только об изнанке этого национального символа. О том, как священная гора была подло отобрана у индейцев племени лакота, как спустя столетие на фоне протестов 1970-х годов Верховный суд выделил $105 млн компенсации, но индейцы отказались от денег, требуя взамен возврата их исконных земель.
В других залах музея преобладает тот же самый подход. С одной стороны — Голливуд, его ключевые фигуры, его технические достижения, его ритуалы. Тут можно увидеть камеру «Техниколор», на которую снят «Волшебник страны Оз». Или платья Мэрилин Монро и Джейн Рассел из фильма «Джентльмены предпочитают блондинок». Или парик, силиконовый грим и искусственную челюсть Шарлиз Терон, превращающие красавицу в «монстра». Или технологию нанесения «шрамов» на тело Леонардо Ди Каприо в «Выжившем». Не говоря о фигурах многочисленных фантастических существ из космических франшиз и киносказок: особенно впечатляет человек-амфибия из «Формы воды» Гильермо дель Торо.
С другой стороны, посетителю музея настойчиво напоминают о том, что мы живем в эпоху Oscar so white, в век инклюзивности и переосмысления базовых ценностей.
В парадном зале на больших экранах демонстрируются оскаровские речи лауреатов, но выбор персонажей симптоматичен. Голливудский арт-мейнстрим представляет Мерил Стрип, политических диссидентов — Майкл Мур, «цветных» лауреатов — Рита Морено и Холли Берри, женскую режиссуру — Кэтрин Бигелоу, гениев европейского авторского кино — Федерико Феллини. И — как апофеоз — выступление девушки из племени апачи, вышедшей на сцену вместо Марлона Брандо, который отказался от премии за роль в «Крестном отце».
Все это должно подвигать посетителя музея к еще недавно крамольной мысли о том, что американское кино — в его каноническом «бело-гетеросексуальном варианте» — вовсе не является центром мироздания. Что помимо «Гражданина Кейна», «Таксиста» и «Парка юрского периода» существуют еще другие фильмы и кинематографии. Мелькнет то кадр из «Страстей Жанны д’Арк» или «Шербурских зонтиков», то постер «Похитителей велосипедов» или «На последнем дыхании». Специальные выставки, занимающие по несколько залов, посвящены Педро Альмодовару и Хаяо Миядзаки.
До Восточной Европы, включая Россию, правда, дело не доходит — хотя, возможно, я что-то пропустил в этом перенасыщенном пространстве.
Не заметил я в нем и присутствия таких оскаровских лауреатов, как Роман Полански и Вуди Аллен: нынче эти фигуры не в чести. Зато никак не пройдешь мимо больших выгородок, посвященных Брюсу Ли и Спайку Ли. Как и мимо комнаты с символикой BLM, фотографией Анджелы Дэвис и афишей фильма «Я вам не негр». А также мимо «гендерного» уголка, где рассказывается о движении Metoo в кинематографе. Новый музей далек от академического дистанцирования и четко датирован началом третьего десятилетия XXI века.