Обозреватель “Ъ FM” Дмитрий Буткевич рассказывает о канале Андрея Ружникова и его впечатлениях от торгов, которые прошли 30 ноября.
Фото: Reuters
Фото: Reuters
Есть у меня старый друг еще с тех времен, когда я был «антикварным журналистом» — странный такой термин, по-моему, мною же самим и выдуманный. Когда я писал только об антик-рынке (вот это определение точно придумал я).
Так вот друга зовут Андрей Ружников. Он всегда был консультантом известных российских персон, а сейчас ведет собственный интернет-канал, названный своей фамилией. Он, кстати, крупный специалист по Фаберже и недавно затеял серьезный спор с Эрмитажем, который выставил, скажем так, не совсем всеми экспертами подтвержденные вещи.
Ну, да ладно, сейчас не об этом. Андрей публикует своеобразные отчеты о русских торгах в стилистике давно забытого ЖЖ. Я вам озвучу кое-что. Вот что пишет Ружников.
Во вторник 30 ноября на аукционе Sotheby's было очень много народу, хотя это и несравнимо с предыдущими временами, когда даже все в центре Лондона говорили по-русски. В старые добрые времена вам нужно было прийти на полчаса раньше, чтобы занять стул. Теперь же, если вы опаздываете, вам не нужно беспокоиться о том, что придется стоять.
Как происходит сейчас, не знаю, давно не был. Но раньше действительно люди толпились на входе в аукционный зал, а сидели на стульях только опинион-лидеры. Далее Андрей подробно описывает весь ход торгов, если вам интересно, прочтите у него. Я упомяну сентенцию по поводу Айвазовского: «Сколько бы Айвазовских ни появлялось на рынке, все они держатся в довольно жестких ценовых рамках». Прямо первым лотом продавался «маленький симпатичный корабль размером с почтовую марку». При оценке €50-70 тыс. «марка» ушла за 176,4 тыс. фунтов.
Любопытно он пишет про топ-лот аукциона, кстати, приезжавший даже в Москву. «Натюрморт с яблоками» Петрова-Водкина (1912) с эстимейтом 2-3 млн фунтов. Он был снят с торгов, как обычно, без объяснения причин. Андрей пишет: «Мне не удалось получить комментарии от Sotheby's относительно причины снятия, все, что я получил, было типичным заявлением "это конфиденциально"».