В парижском Музее Майоля — Фонде Дины Верни проходит выставка гуашей известного французского художника русского происхождения Сергея Полякова. На ней побывала ТАТЬЯНА Ъ-МАРКИНА.
Выставка произведений Сергея Полякова (или Сержа Полякоффа, как он подписывал свои картины) далеко не первая в Музее Майоля — Фонде Дины Верни. Именно Дина Верни, легенда русского Парижа, певшая по-цыгански, сначала модель и подруга скульптора Аристида Майоля, а потом галеристка и владелица крупной коллекции живописи XX века, во многом открыла Полякова-художника для публики. Конечно, немаловажную роль сыграло и благословение, полученное от Василия Кандинского. "Я делаю ставку на Полякова",— сказал великий абстракционист в 1938 году, когда Поляков только начал свои опыты с беспредметной живописью.
Сергей Поляков — сын русского коннозаводчика. В 1918 году он пустился через всю Европу вместе со своей тетушкой: тетушка пела романсы, симпатичный молодой человек аккомпанировал ей на гитаре. В 1923 году они осели в Париже: ночью Сергей пел в кабаках, днем понемножку учился живописи. Его произведения 1930-х годов — это портреты, ню, "русские танцы" (на выставке представлены в отдельном, маленьком зале). К 1940-м Сергей Поляков сформировал свой стиль: цветные многоугольники на цветном фоне, чистая абстракция. Среди образцов для своего творчества он называл собор Василия Блаженного в Москве, мозаики Равенны, фрески Джотто. "Если бы Рафаэль родился сейчас, он был бы абстракционистом",— говорил он. Художник считал своим учителем Поля Сезанна: "Посмотрите на Сезанна — кажется, что он всегда пишет одинаково. Но получается каждый раз по-новому".
У Сергея Полякова тоже так получалось, особенно это заметно на таких выставках, как в Музее Майоля: один, два, три зала, десятки работ, изображающих цветные геометрические фигуры. Он более двух десятилетий следовал однажды найденному стилю и методу работы, создавая сотни вариаций на один мотив. Французские исследователи видят истоки стиля Сергея Полякова в русской иконописи. Не без этого. Но на стене в мастерской художника висели репродукции египетских фресок, картин Вермера, Рембрандта, Паоло Уччелло, Микеланджело, Рогира ван дер Вейдена, Пабло Пикассо. Считать, что Сергей Поляков просто копировал композиции великих предшественников, заменяя фигуры угловатыми цветными пятнами,— слишком грубо. Назвать его произведения геометрическими абстракциями невозможно. Его многоугольники выглядят одушевленными. Они всегда сбиты в гармоничную, уравновешенную композицию; плюс ощущение пространства без малейшего намека на перспективу, только цветом (вот они, уроки Сезанна); плюс изысканная поверхность (из-под любого черного квадрата у него сквозит что-то веселенькое, белое, красное или синее) — все это обеспечило произведениям художника прочный успех. Успех удивительный, ведь Сергей Поляков начал, когда уже Робер Делоне, Франсис Пикабия, Пит Мондриан, не говоря уже о Казимире Малевиче и Василии Кандинском, давно состоялись и разработали все варианты абстракции так, что добавить вроде бы было уже и нечего.
Однако Сергей Поляков был успешен и при жизни, очень востребован и дорог сейчас. Десяток его полотен, выставленных в этом сентябре на солиднейшей Biennale des Antiquaires в Париже, обзавелись красными кружочками "Продано" уже с первых дней работы ярмарки. А ведь их стоимость достигает $300 тыс. Явно пришла пора продвигать графику (гуаши) художника, в чем и заключается задача выставки в Музее Майоля. Значительная часть работ на ней — из частных коллекций, в том числе из коллекции сына художника.
Для тех, кто серьезно интересуется творчеством Сергея Полякова, выставка — шанс подробно ознакомиться с особенностями его творчества. Даже посещение ресторанчика в подвале музея может добавить кое-что к образу художника и подтвердить вполне европейские черты его натуры: наряду с блюдом "Дина Верни" (блины, красная рыба, кабачковая икра и водка) подается блюдо "Полякофф" — зеленый салат, копченая утка, пармская ветчина и красное вино.