Издательство «Слово» опубликовало книгу Гектора Фелисиано «Исчезнувший музей. История хищения шедевров мирового искусства». Художественно-музейное преломление старой поговорки «Кому война, а кому мать родна» оценил Алексей Мокроусов.
Фото: Слово / Slovo
Фото: Слово / Slovo
Обычно истории войн пишут как истории сражений и последующих экономических порабощений — полезные ископаемые, поля, заводы… Книга-расследование пуэрто-риканского журналиста Гектора Фелисиано посвящена победителям иного рода — эстетам-агрессорам и работникам антикварного рынка, которые грабителей обслуживали.
Впервые изданная на английском в 1995 году и переведенная на другие языки книга едва не получила Пулитцеровскую премию. Впрочем, и без награды Фелисиано обеспечено место в истории — хотя он и не единственный расследователь большого грабежа искусства в годы Второй мировой, но его труд из числа знаковых. Раскрытые им подробности хищений из французских частных коллекций радикально изменили музейный ландшафт, запустили процесс массового возвращения украденного по обе стороны океана. Как известно, нацисты изъяли во Франции у еврейских собирателей и галеристов более ста тысяч произведений искусства и свыше миллиона книг и манускриптов, причем судьба десятков тысяч до сих пор неизвестна.
Русское издание включает вкрапленные в основной текст дополнения: автор рассказывает о жесткой реакции официальных лиц и музейного сообщества на попытки раскопать правду. В информации отказывали, описи скрывали, в какой-то момент все документы, а следом и ответственность за будущие решения, были переданы Министерству иностранных дел. Помимо госархивов, Фелисиано работал и с архивами частными, изучил множество фотографий, запечатлевших коллекционерские интерьеры, взял десятки интервью у людей, которых никто более не расспрашивал.
Раскапывать было что. Чего стоит хотя бы борьба за французскую коллекцию Ротшильдов — правительство Виши мечтало продать ее на аукционе, немцы решили увезти к себе. Аргументы были неравного веса. Французам удалось пустить с молотка лишь виллу Ротшильдов в Канне (там сейчас один из самых красивых музеев Средиземноморья). Основные же собрания сокровища Ротшильдов главный немецкий ценитель прекрасного Геринг отправил в Германию. 19 ящиков предназначались Гитлеру (среди картин был и «Астроном» Вермеера), самому рейхсмаршалу — 23, ему, в частности, достались картины ван Остаде и Фрагонара и рисунок Луки Лейденского. Лучшая же часть собрания предназначалась мегамузею на родине Гитлера в австрийском Линце. Пути истории неисповедимы — уже в 90-е вещи Ротшильдов обнаружились в российских собраниях.
С началом войны многие ждали трудностей, но не могли предвидеть их масштабы. Знаменитый галерист Поль Розенберг, основной маршан Пикассо, спрятал часть сокровищ в удаленное от столицы поместье — и в банковские сейфы. Конфисковали все, в роли стукачей-наводчиков выступали коллеги. По совету Розенберга художник Жорж Брак тоже перевез свое собрание в банковские сейфы — их тоже вскрыли. Национально-промышленный банк в Либурне даже прислал художнику счет — за услуги эксперта, оценивавшего стоимость собрания, и за неудобства, причиненные банку из-за вскрытия сейфа. Среди других парадоксов войны — активность немецких музеев, от Эссена до Бонна, по закупке французского искусства XIX века. Перед войной музеи вынудили избавляться от «дегенеративного искусства», приходилось заполнять опустевшие залы: музеи потратили во Франции не меньше 31 млн франков.
Но иногда искусство спасает. Сын Поля Розенберга Александр, нелегально прибыв в Великобританию, на вопрос, кого на острове он знает лично, простодушно ответил на допросе: «Уинстона Черчилля». «Шутник»,— подумали чиновники, а зря — художник-любитель Черчилль в лондонской галерее Розенберга одалживал работы в учебных целях.
Другие истории — уже о жадности и нечистоплотности людей, занимавшихся искусством. Факты наводят Фелисиано на неминуемо мрачные выводы относительно человеческой натуры: «Пример руководителей Третьего рейха показывает нам, что можно быть варваром и при этом ценить прекрасное. К сожалению, любовь к искусству и способность его воспринимать не искореняют в человеке его темную, мрачную сторону». И даже относительно целых государств — как Швейцария, например: «Нейтральная страна позволила своим коммерсантам и коллекционерам безнаказанно перевозить, собирать, оценивать, покупать и продавать украденные предметы искусства». Так Фелисиано уточняет известную поговорку: не пахнут не только деньги, но и само искусство.
Гектор Фелисиано. Исчезнувший музей. История хищения шедевров мирового искусства / Пер. Н. Беленькой. — М.: Слово, 2021.