Выдающийся русский лингвист и лексикограф Лев Иванович Скворцов (1934–2014) — ученик Сергея Ожегова и многолетний научный редактор его «Толкового словаря русского языка» — в начале ХХ века пришел к выводу, что словари живут полвека или чуть более. А с поправками и необходимыми дополнениями — сто лет, но не дольше. Так, около десяти лет назад появилась идея нового «Большого толково-объяснительного словаря русского языка», который сам автор поначалу именовал «Ожегов — XXI век». А еще Лев Скворцов ввел в научный оборот понятие динамической нормы, включив в нее признак потенциальных возможностей языка… О научном наследии ученого в декабре этого года в городе Суздале, на родине Льва Скворцова, 17 декабря 2021 года шла речь на третьих Скворцовских чтениях «Правильно ли мы говорим по-русски? Динамика языковых норм». Об отце и его трудах рассказывает организатор чтений, декан факультета журналистики МГИМО Ярослав Скворцов.
Лев Скворцов в рабочем кабинете в Институте русского языка АН СССР на Волхонке (ныне — Институт русского языка имени Виноградова). Заведовал сперва сектором, а затем — отделом культуры русской речи
Фото: из семейного архива
Итак, 60–70 лет — «срок службы» толкового словаря русского языка. Откуда такой срок? Лев Скворцов считал, что связано это со сменой поколений говорящих и пишущих на родном языке. Всего через два-три поколения люди начинают говорить на несколько другом языке, происходит это по законам внутреннего (имманентного) языкового развития, изменения его системы. Кроме того, на разговорный язык воздействуют внеязыковые (экстралингвистические) факторы: меняется общественный языковой вкус, появляются новые привычки и традиции. Сами носители языка пересматривают, переоценивают «старое» и «новое», устарелое и актуальное в родном языке.
Кто мог представить себе в конце 1990-х, что на смену райкомам и райисполкомам придут префектуры, а место Верховного совета РСФСР займет Государственная дума РФ? И, соответственно, слова «префектура» и «дума» (не в книжном и торжественно-поэтическом и даже не в специальном литературном, а в официальном значении) утратит титул «устаревшие»?
Лев Скворцов о современном состоянии русского языка
«Современный этап развития русского литературного языка характеризуется следующими процессами: широким притоком научно-терминологической лексики и фразеологии; иноязычными заимствованиями разных типов; дальнейшим усвоением литературным языком социально ограниченного или диалектного по своему происхождению речевого материала; стилистическими перемещениями и сдвигами, связанными с развитием средств массовой коммуникации и информации (газеты, радио, кино, театр, телевидение) и т. п. Эпоха, которую мы переживаем, имеет исключительно важное значение для развития русского литературного языка и его норм. Под влиянием научно-технической революции литературный язык усложняется, подчиняясь при этом своим внутренним законам развития. Он лучше, тоньше и точнее служит человеку, но отнюдь не "логизируется" и не "технизируется", оставаясь по-прежнему живым языком. И в наше время подлинная, самобытная культура народа развивается на базе национального языка».
Скворцов Л. И. «Правильно ли мы говорим по-русски?». Москва: Знание, 1980.
Но ведь случилось…
А насколько разнообразила язык новая бизнес-среда со своим сленгом? Скажем, выражение «стричь купоны», то есть получать купонный доход по облигациям, получать доход от вложения капитала («После IPO можно будет стричь купоны»); жить на ренту, на процент от ценных бумаг. Это же стиль жизни! А «считалка» стала не только детским нехитрым стишком, помогающим играющим выбрать водящего, но и группой таблиц в Excel, предположительно реагирующих на изменение вводных параметров и обладающих прогнозными свойствами. («Что там считалка по инфляции показывает?» Цитата по «Почти серьезному словарю делового общения / Составитель Е. В. Погребняк.— М.: Альпина Бизнес Букс, 2007.)
Вспомним, сколько метафор и просто новых значений давно знакомым словам «подарила» пандемия? «Антивакцинщик», «антимасочник» («безмасочник»), «бессимптомник», «британец» (о новом штамме коронавируса SARS-CoV-2, впервые выделенном в Великобритании), «вируспруденция», «дистант», «ковид-диссидент», «маски-шоу», «маскобесие». (Цитаты по «Словарю русского языка коронавирусной эпохи» Института лингвистических исследований РАН.— СПб, 2021.)
Правда, пандемия — это уже реальность наших дней, однако и десять лет назад, когда словарь Львом Скворцовым задумывался, живой разговорный язык изобиловал неологизмами, заимствованиями (не всегда оправданными) из других языков и иными нововведениями. Стало очевидно, что пришло время создавать новый толковый словарь, который бы зафиксировал происходящее в языке и дал объяснение новым реалиям, стоящим за фактами языка в их объективном динамическом развитии и строго научно современной интерпретации.
Так появилась задумка «Большого толково-объяснительного словаря русского языка» (БТОС). По сути, это первый опыт создания в русской лексикографии словаря лингво-энциклопедического типа, совмещающего в своем составе наряду с собственно лингвистическими данными также историко-энциклопедические, терминологические и предметно-бытовые факты и сведения внеязыкового характера.
Лев Скворцов (на фото — улыбается с кастрюлей в руках) с дочерью Ириной, ныне также филологом, доцентом кафедры теории преподавания иностранных языков факультета иностранных языков и регионоведения МГУ им. М. В. Ломоносова
Фото: Из смейного архива
Поначалу отец именовал свой труд «Ожегов — XXI век» (позже он откажется от этой задумки из-за «нарушения авторских прав»). Главный труд своего учителя Лев Скворцов считал близким к идеалу: выработанные С. И. Ожеговым принципы однотомного словаря-справочника определили его актуальность, популярность, авторитетность в практическом употреблении, обеспечив уникальное «долгожительство» на всю вторую половину ХХ века, первое издание которого увидело свет в 1949 году.
Секрет долголетия ожеговского словаря — его краткость (однотомный), популярность изложения материала, а также принцип строгой нормативности. Автор следовал, по собственному признанию, достаточно узкому пониманию «правильности» и вариативности.
БТОС Льва Скворцова включил в свой состав лексику сниженного просторечия, то есть «окололитературного» пласта жаргонной, аргоической и диалектной по происхождению своему лексики, получившей широкое распространение в художественной литературе, публицистике и повседневной речи современников в XXI веке. Еще в вышедшей в 1998 году «Истории русской лексикографии» под редакцией Федора Сороколетова читаем: «Как бы ни относились лингвисты к низкой лексике с позиции чистоты норм литературного языка и культуры речи, ее удельный вес в разговорной речи и ряде письменных жанров велик, а ее социальная база так широка, что делать вид, что этих явлений не существует, и не описывать их в словаре национального языка уже нельзя. Бардак (беспорядок), дурдом (психиатрическая больница), выпендреж, жлоб, мандраж, офонареть, раздрай, раскурочить, на халяву, балдеж, беспредел, отхватить (получить), тусоваться, тусовка, фуфло, хана, чернуха — вот ничтожная часть потока низкой лексики, хлынувшего в тексты художественной литературы, на страницы газет, в разговорную речь, в публичные выступления, проникающего в некоторые достаточно высокие жанры, в том числе в публицистику, в экономические обзоры и т. д.». («История русской лексикографии», отв. ред. Ф. П. Сороколетов, РАН, ИЛИ.— СПб, «Наука», 1998. С. 589.)
О динамике языковых норм. Семейный анекдот
Мы с отцом очень любили футбол. Иногда ходили на стадион, но чаще смотрели трансляции по телевизору дома. И вот как-то, не отрываясь, смотрим мы очередной матч. С работы приходит моя мама, Татьяна Николаевна (мама работала корректором в «Правде» и в перерыве между периферийным и московским номерами иногда успевала заскочить домой поужинать). Увидев нас у телевизора, мама поинтересовалась: «Лев! Ты у сына уроки проверил?» — «Да»,— уверенно ответил папа. Мама взяла тетрадку по русскому. «Лев! Что это? "Приятно посЕдеть под липой!" Ты хоть читал?» — «А что такого? — отвлекся от футбола папа.— Ты сидишь под липой, с ветвей облетает липовый цвет, волосы становятся чуть седыми… Нет-нет, там определенно все правильно написано!»
Отношение к норме не как к чему-то раз и навсегда застывшему, зафиксированному, а как к явлению динамичному — отличительная черта Льва Скворцова как лингвиста и лексикографа. По сути, он ввел в научный оборот понятие «динамическая норма», включив в нее признак потенциальных возможностей реализации языка. Ученый предложил различать два подхода к норме: таксономический (описательный) и динамический, разграничил нормы императивные (строго обязательные) и диспозитивные (восполнительные, допускающие разного рода варианты), а также предложил более строгое разграничение понятий «нормализация» и «кодификация».
По Льву Скворцову, динамическая теория нормы (соединяющая статику и динамику, синхронию и диахронию) требует учета объективных тенденций развития языка и вместе с тем бережного отношения к речевым навыкам, унаследованным от предшествующих эпох. В соответствии с динамической теорией нормы, культуры речи не ограничивается аспектами «правильное—неправильное», «уместное—неуместное», а распространяется на внелитературные сферы речи (включая оценку социальных, профессиональных, местных диалектов), на проблему культуры языка как важнейшей части культуры национальной, на речевое воспитание говорящих и пишущих по-русски.
Примеры словарных статей трех словарей (в сравнении)
|
В 2017 году, через три года после смерти ученого, в издательстве «Мир и образование» вышел первый том БТОС Льва Скворцова, «обрывающийся» на словах «мураш», «мурашка». Это все, что успел сделать отец при жизни. Словарь вышел в авторской редакции. Однако уже через год свет увидел второй том (от «Н» до «Я»; правда, многие словарные статьи остались нераскрытыми), дописана была буква «М». К концу 2022 года, как ожидается, все словарные статьи будут раскрыты и словарь выйдет в своем окончательном виде в трех томах. Работа над словарем при этом не завершится: напомним, что ожеговский словарь пережил 28 переизданий. Надеюсь, что и БТОС Льва Скворцова ждет долгая научная жизнь…