премьера театр
Российский молодежный театр открыл сезон премьерой на малой сцене. Здесь, в небольшом закутке под самой крышей РАМТа, режиссер Олег Рыбкин поставил спектакль по роману М. Агеева "Роман с кокаином". По мнению МАРИНЫ Ъ-ШИМАДИНОЙ, романа с Молодежным театром у режиссера не случилось.
Олег Рыбкин хорошо знаком столичным театралам. Его спектакли, поставленные в новосибирском театре "Красный факел", где он проработал несколько лет главным режиссером, или в Омском театре русской драмы, не раз становились гостями фестиваля "Золотая маска", но за постановку в столичном театре господин Рыбкин взялся впервые. В этом смысле маленькая сцена Молодежного театра — вполне подходящий плацдарм для завоевания города. Пусть в крошечном зальчике под самой крышей театра умещается от силы человек сто, эхо здешних премьер порою мгновенно облетает всю Москву. За малой сценой РАМТа прочно закрепился имидж смелой экспериментальной площадки, и в то время как в большом фойе резвятся гогочущие школьники, газетные критики и театральные гурманы крадучись поднимаются сюда по черной лестнице, будто на тайную масонскую сходку.
В этот раз ощущение таинственности и полулегальности происходящего усиливало название спектакля. "Роман с кокаином", впервые напечатанный во французском русскоязычном журнале "Числа" в 1934 году, до сих пор считается одним из самых загадочных произведений XX века. На протяжении более чем полувека литературоведы вели горячие споры о том, кто скрывается под псевдонимом М. Агеев. Авторство романа приписывали то Ивану Бунину, то Владимиру Набокову, пока наконец не появились бесспорные доказательства того, что "Роман" написан молодым писателем-эмигрантом Марком Леви.
Впрочем, интрига с авторством текста, долгое время служившая главной приманкой для читателей, волновала постановщика меньше всего. Олег Рыбкин ставил даже не роман, а созданную по его мотивам пьесу нисколько не загадочного петербургского драматурга Натальи Скороход. Для режиссера и автора пьесы главной в романе оказался не процесс рождения кокаиновой зависимости, на которую мог клюнуть какой-нибудь любитель жареного вроде Андрея Житинкина, а история душевного опустошения и саморазрушения человека, показанная в романе с пугающей подробностью, будто через мощный микроскоп.
Обычно Олег Рыбкин, известный своими формальными экспериментами, придумывает для своих постановок жесткие игровые схемы, где актерам остается только существовать по заданным правилам. Так, свой спектакль "Приглашение на казнь" по Владимиру Набокову он превратил в цирковое представление, а горьковских "Дачников" поставил в резкой манере буффонады. В своей нынешней работе режиссер оказался удивительно сдержан на формальные приемы, отдав текст на откуп молодым рамтовским актерам. Те очень стараются оправдать возложенную на них ответственность. Стараются так, что ни слова не могут сказать в простоте — сплошь крики и надрыв. Приятное исключение составляют лишь Александр Устюгов, смешно играющий главврача, которому главный герой Вадим Масленников (Степан Морозов) рассказывает историю своей болезни, элегантная Соня--Ирина Низина и талантливая острохарактерная актриса Ульяна Урванцева, исполняющая несколько эпизодических ролей.
Наблюдая за этими старательными студенческими этюдами, зрители с надеждой поглядывают на занавес из белых больничных простыней, на фоне которого разворачивается действие. Вдруг он сейчас распахнется, и нам откроется что-то такое, что перевернет весь спектакль и обнаружит его истинный смысл. Но там, за кулисами, оказывается лишь черная стена. Эта метафора зыбкого кокаинового счастья или несбывшихся юношеских надежд в равной степени приложима ко всему спектаклю. Вместо исследования таинственных глубин человеческой психики у Олега Рыбкина получился нравоучительный спектакль для великовозрастных оболтусов.