Повестка ESG (Environmental, Social, Governance — окружающая среда, социальная ответственность, управление) — это не только мировой тренд, но и гарантия востребованности бизнеса на рынке в будущем. Распространение принципов устойчивого развития влияет как на рынок в целом — развиваются компании в сфере переработки, появляются биржи углеродных единиц, так и на конкретные предприятия. Концепцию ESG активно поддерживают как потребители, так и инвесторы. Однако для реализации принципов ESG, которые предприятия декларируют в своих стратегиях развития, не всегда хватает средств.
Пока наибольшее внимание в концепции ESG уделяется экологии
Фото: Игорь Иванко, Коммерсантъ
Пока наибольшее внимание в концепции ESG уделяется экологии
Фото: Игорь Иванко, Коммерсантъ
Баланс интересов
Концепция ESG начала формироваться в 70-80-е года XX века, тогда возникло понимание, что действующая идеология и модель развития бизнеса, где во главу угла ставится исключительно прибыль, исчерпала себя. На первых этапах концепция ESG (устойчивого развития) формировалась с упором на решение экологических проблем. Позднее встал вопрос о том, как удовлетворять потребности современников и вместе с тем сохранять ресурсы для будущих поколений. В результате в концепции наравне с экологией встал вопрос социальной ответственности и корпоративного управления, которое должно сбалансировать все области.
Пока главную роль в триаде ESG занимает экология. Среди проблем, связанных с давлением предприятий на окружающую среду, чаще всего называют: выбросы парниковых газов, загрязнение воздуха, почв и воды; снижение биоразнообразия; неэффективное использование ресурсов; акцент на необходимости использования возобновляемых ресурсов.
«Социальная составляющая концепции в России пока не играет значимой роли и не создает отдельной повестки, в отличие от экологии. Хотя в будущем эта тема будет одной из наиболее развивающихся в корпоративных отношениях, потому что примыкает к тематике цифровизации, автоматизации, роботизации и связанными с ними возможными деструктивными социальными процессами, демографическими проблемами», — отметил и. о. декана факультета государственного и муниципального управления Уральского института управления — филиала РАНХиГС Игорь Челак. По его словам, качество корпоративного управления (третьей составляющей ESG) в России находится на достаточно высоком уровне.
Принципы ESG, которые предприятия закладывают в свои стратегии, позволяют определить влияние организаций на окружающий мир, а также какую социальную и корпоративную культуру они формируют. Компании, поддерживающие и внедряющие стандарты устойчивого развития, входят в ESG-рейтинги, где «E» оценивает экологические риски компании и ее вклад в борьбу с углеродным следом, «S» —вопросы защиты прав человека и отсутствие дискриминации, «G» — чистоту управления (налоговую оптимизацию, корпоративную культуру). Один из самых известных рейтингов составляет агентство RAEX, методики оценки уровня развития ESG в компаниях разрабатывает Минэкономразвития РФ и Центробанк, но единого подхода пока нет. Место предприятий в ESG-рейтингах становится значимым критерием для инвесторов и банков, также нацеленных на устойчивое развитие.
Бизнес укладывают в концепцию
В России интерес к концепции ESG возрос в первую очередь из-за понимания того, что ключевые зарубежные партнеры, в том числе и азиатские, будут ориентироваться на реализацию целей устойчивого развития: снижение экологического следа, декарбонизация экономики, достижение углеродной нейтральности. «В условиях пандемии COVID-19 в рамках ESG-рейтингов стали обращать внимание даже на случаи занижения зарплаты сотрудникам во время дистанционной работы или локдауна», — отметила заведующая кафедры туристического бизнеса и гостеприимства УрГЭУ, кандидат экономических наук, доцент Ольга Ергунова.
Место предприятий в ESG-рейтингах становится значимым критерием для инвесторов
Фото: Анатолий Жданов, Коммерсантъ
Место предприятий в ESG-рейтингах становится значимым критерием для инвесторов
Фото: Анатолий Жданов, Коммерсантъ
Пока повестке устойчивого развития уделяют внимание в основном только крупные компании. По данным заведующей кафедры экономической теории и корпоративного управления УрГЭУ, профессора, доктора экономических наук Ирины Ткаченко, акции таких предприятий благодаря внедрению стандартов ESG могут увеличиваться в стоимости до 10%. Хотя прямой взаимосвязи между ESG и доходностью компаний пока не прослеживается. «Включаются рыночные инструменты, работающие против “плохих” компаний, которые не следуют принципам устойчивого развития. Это ценностная цепочка: “хорошая” компания с эффективной корпоративной социальной ответственностью (КСО) — сильная ценностная экосистема — устойчивое развитие отрасли измеримое в ESG — устойчивое развитие региона, страны, мировой экономики», — пояснила академический директор ШУМИ Института экономики и управления УрФУ, кандидат экономических наук Жанна Беляева.
В компаниях происходят организационные перестановки, в советах директоров появляются профильные комитеты, которые отвечают за устойчивое развитие. В качестве примеров можно привести торговую сеть «Магнит», Газпромнефть, МТС и Сбер. Также предприятия становятся более открытыми, а их управленческие принципы более прозрачными. Презентация отчетности по факторам ESG позволяет подтвердить репутацию компании, а отказ от раскрытия информации может негативно сказаться на бренде.
В границах ESG
До распространения концепции ESG в российской бизнес среде было распространено понятие корпоративной социальной ответственности (КСО), когда предприятия учитывали интересы общества, беря на себя ответственность за влияние их деятельности на другие сферы жизни. «КСО по существу имеет те же составляющие: экономические и экологические факторы, учет интересов внутренних и внешних сторон. КСО развивалась неплохо в различных компаниях, но не имела финансового рычага со стороны инвесторов, который принуждал бы реализовывать ее», — пояснила Ирина Ткаченко, уточнив, что корпоративная социальная ответственность — это компенсация за счет средств компаний социальных и экологических дефицитов, а концепция ESG нацелена на стратегию развития, формирование социально-экологических инвестиций.
Игорь Челак считает, что социальная ответственность в традиционном ее понимании (КСО) отходит на второй план. «Бизнес — это открытая экосистема, требующая комплексного анализа общей ответственности, не только ее социальной, но экологической и управленческой составляющих. В таком ключе мы можем говорить о ESG как о развитии экосистемного подхода к общей корпоративной ответственности, когда необходимо четко увязывать интересы всех заинтересованных сторон компаний: и социума, и государства, и партнеров, и природной среды», — добавил эксперт.
Трудности реализации
Тренд ESG так или иначе сводится к финансовым вопросам. Принимая решение перейти на концепцию устойчивого развития, перед компаниями возникает главный вопрос: где найти средства на изменения? «Чтобы предприятие соблюдало все принципы ESG, нужны деньги. Для некоторых это становится проблемой, поскольку объем инвестиций в принципе становится меньше», — отметила Ольга Ергунова. Игорь Челак добавил, что увеличение расходов на экологические мероприятия отражается на росте цен на товары и услуги. «Например, на Западе приобретает популярность доплата за углеродный след. Пока такие расходы являются добровольными, они не будут вызывать напряжения. Но обязательное включение углеродного налога в себестоимость товаров и услуг может вызвать серьезное социальное возмущение», — рассказал он.
Благодаря внедрению стандартов ESG акции компаний могут увеличиваться в стоимости до 10%
Фото: Владислав Лоншаков, Коммерсантъ
Благодаря внедрению стандартов ESG акции компаний могут увеличиваться в стоимости до 10%
Фото: Владислав Лоншаков, Коммерсантъ
Помимо этого, перед компаниями закономерно возникает следующая проблема — внутреннее описание программы, в основу которой лягут факторы ESG, формирование соответствующей стратегии. А за этим последует столкновение интересов экологии и общества. В этом случае, отметил Игорь Челак, можно привести «ставший хрестоматийным пример»: «Одна из отельных сетей решила улучшить экологию и снизить потребление воды, в два раза сократив объемы стирки белья. Казалось бы, ответственное “зеленое” решение вызвало кадровые изменения — увольнение части персонала, обеспечивавшего стирку».
По словам господина Челака, главным риском для ESG является возможное быстрое угасание интереса к концепции из-за противоречивости целей и необходимых изменений. Наиболее ярко это проявляется в противопоставлении экологических и социальных ориентиров. «Для должной защиты окружающей среды нужно жертвовать экономическими и демографическими интересами, традиционными потребностями человека, в числе которых увеличение богатства, расширение потребления. Так, повышение доходов семей приводит к увеличению площади мест проживания, и, следовательно, к давлению на природную территорию. Рост доходов традиционно приводит к повышению интереса к премиальному отдыху, а, следовательно, увеличению числа и дальности перелетов, при том, что карбоновый след самолетов один из самых значительных», — пояснил эксперт.
Ольга Ергунова, наоборот, полагает, что популярность ESG будет расти за счет интереса миллениалов (поколение, родившееся с 1980 года по 2000 год). Они делают выбор в пользу продукции компаний, которые проявляют заботу об экологии и социальную ответственность.
Устойчивое развитие на Урале
По словам Ирины Ткаченко, большинство российских, в том числе уральских, компаний все еще декларируют в своих стратегиях ESG-принципы, не приступая к их исполнению. Эксперт считает, что у многих из них не готова почва для преобразований. «Все хотят декларировать приверженность принципам ESG. Но это стремление к декларированию инвесторам уже надоело, им неинтересны заявления о готовности выполнять цели устойчивого развития. Они хотят, чтобы цели обрели конкретику, реальные показатели», — пояснила госпожа Ткаченко. По ее мнению, бизнесу нужен переходный период, чтобы наладить работу по принципам ESG.
Ольга Ергунова подтверждает, что концепция устойчивого развития на Урале пока не получила такого широкого и повсеместного применения, как на Западе, но отмечает, что компании уже берут ее на вооружение. Однако из-за долгого периода перехода и реализации проектов оценивать эффективность и успешность применения ESG еще рано. Как пояснила Жанна Беляева, в России пока внимание сконцентрировано на индикаторах и показателях ESG: «Следующий этап распространения устойчивого развития в Свердловской области — это влияние позитивной повестки не только на внутренние бизнес-процессы, но также вовлечение и осознанность общества в целом. Необходимо расширять круги влияния, изменять ментальность». По ее словам, широкое внедрение принципов ESG на Урале стоит начинать с информирования о механизмах и социально-экономических эффектах импакт-проектов, которые привлекут стейкхолдеров на уровне отраслевых сообществ, сформируют структуры и создадут условия ответственного финансирования.
Отдельным фактором, влияющим на популяризацию ESG, являются вузы, так как они способны воспитать у подрастающего поколения новый менталитет. «К сожалению, уровень осознанности широких кругов общества о происходящих в мире процессах и влиянии их на благополучие конкретного человека еще следует развивать. За последние 12 лет УрФУ в рамках тематической школы ИНэУ сформировал пул из более 500 международных амбассадоров вместе с лидерами корпоративного сектора Урала. Благодаря этому лидеры будущего знают о проектах в регионе, направленных на эффективное внедрение ESG, а многие из них приступают к реализации собственных стартапов в России и за рубежом», — рассказала госпожа Беляева.