Отношения между Грузией и Евросоюзом достигли низшей точки за все время независимости страны. Причиной стала ситуация вокруг экс-президента Михаила Саакашвили, который остается в тюрьме и продолжает голодовку. Между тем особого выбора у Тбилиси нет: освобождение оппозиционера грозит дестабилизацией в стране, а депортировать его за границу нет оснований.
Акция протеста в поддержку Михаила Саакашвили в Тбилиси
Фото: Irakli Gedenidze/File Photo, Reuters
Акция протеста в поддержку Михаила Саакашвили в Тбилиси
Фото: Irakli Gedenidze/File Photo, Reuters
Правительство Грузии и руководство правящей партии «Грузинская мечта» (ГМ) оказались перед дилеммой. Либо отказать оппозиции и западным партнерам в удовлетворении требования о переводе экс-президента Михаила Саакашвили из тюрьмы, где тот находится с 1 октября, в гражданскую клинику. Либо выполнить их требования, продемонстрировав слабость. Пока, судя по официальным заявлениям, власть отвергает ультиматумы, придерживаясь жесткой линии и выступая с ответными обвинениями в адрес оппонентов.
Переломным событием в дипломатическом конфликте между Тбилиси и Брюсселем по поводу судьбы Михаила Саакашвили стал неожиданный и беспрецедентный для грузино-европейских отношений отказ министра юстиции Грузии Рати Брегадзе разрешить встречу с бывшим президентом Грузии влиятельному члену Европарламента, бывшему министру иностранных дел Польши Анне Фотыга.
Госпожа Фотыга специально прилетела из Брюсселя три дня назад с единственной целью — повидать Михаила Саакашвили, которого недавно перевели из тюрьмы в городе Рустави в Глданскую тюрьму на окраине Тбилиси. Там экс-президент продолжает «смертельную голодовку», начатую им еще 1 октября, сразу после ареста. Министр юстиции Рати Брегадзе, в чьем ведении находится Департамент исполнения наказаний, отказался от встречи с европарламентарием. С ней встретился спикер грузинского парламента Каха Кучава. Но и он лишь «развел руками», сославшись на то, что вопрос решает не парламент, а исполнительная власть. Министр Брегадзе в свою очередь позднее объяснил отказ «нерабочими днями». Но судя по всему, это отговорка: посетителей к Михаилу Саакашвили не пускали даже в рабочие дни.
В итоге Анна Фотыга провела в Тбилиси пресс-конференцию, на которой дипломатично «выразила сожаление» по поводу своего неудачного визита, осторожно намекнув на возможную «реакцию» Евросоюза.
До сих пор членам Европейского парламента отказывали во встрече с заключенными в некоторых других государствах постсоветского пространства, но не в Грузии, заключившей в 2014 году Соглашение о евроассоциации.
«Я сожалею из-за недостаточной прозрачности и доброй воли правительства (Грузии.— “Ъ”), и повторяю, что еще остается шанс исправить ситуацию»,— отметила Анна Фотыга. По ее словам, власти Грузии «несут полную ответственность за жизнь и здоровье бывшего президента».
Сразу после этого из европейских столиц начали звучать жесткие заявления в адрес Тбилиси. Европарламентарий от Литвы Раса Юкнявичене назвала отказ грузинского Минюста «омерзительным поступком» и сделала вывод, что «“Грузинская мечта” не желает деэскалации». А бывший президент Эстонии Томас Илвес пошел еще дальше: он засомневался в целесообразности поддержания Европой отношений с Грузией. «Подобными инцидентами и ужасными кадрами Грузия встала на путь, проторенный деспотическими режимами Центральной Азии»,— заметил Илвес, имея в виду кадры насильственного перевода Михаила Саакашвили в Глданскую тюрьму. Экс-президент Эстонии признался, что не видит смысла в «сохранении европейского присутствия» в стране, которая «раньше была исключением в ряду азиатских деспотий». «Когда ты выбираешь путь стран с окончанием названий на “стан”, то почему моя страна или другие страны должны тратить деньги на содержание посольства в Тбилиси?» — недоумевал господин Илвес.
Поняв, что европейские критики вряд ли выражают лишь свое мнение, «Грузинская мечта» решила отреагировать на высшем уровне. Председатель партии Ираклий Кобахидзе сделал заявление, выдержанное в самой жесткой тональности.
Перечислив уголовные дела и приговоры в отношении экс-президента Саакашвили, господина Кобахидзе задался вопросом: «Должен ли Саакашвили понести за все это наказание?» И сам же ответил: «Если Грузия — это государство, то да!»
Назвав европарламентариев, выступивших в защиту Михаила Саакашвили, его «давними лоббистами», которые поддерживали экс-президента, когда его режим «убивал и насиловал людей, кошмарил бизнес и сдавал территории России», Ираклий Кобахидзе выдвинул европейским критикам ультиматум: либо они признают, что Грузия — «суверенное государство со своей правовой системой», либо будут считаться «пособниками преступников». «Они должны продемонстрировать, что являются друзьями Грузии, а не Саакашвили,— потребовал председатель “Грузинской мечты”.— Грузинское государство не сможет сотрудничать с людьми, которые из-за своих политических пристрастий не считают это государство суверенным государством».
Эти слова уже вызвали протест грузинской оппозиции, в частности партии Михаила Саакашвили «Единое национальное движение» (ЕНД). Ее формальный лидер Никанор Мелия даже заявил, что взамен истинной демократии «Грузинская мечта» хочет установить в стране «суверенную демократию путинско-сурковского типа».