выставка живопись
В понедельник в ГМИИ имени Пушкина открылась выставка "Выбор Сергея Ивановича Щукина". Музей празднует 150-летие со дня рождения великого русского коллекционера, чье уникальное собрание французской живописи конца XIX — начала XX веков теперь разделено между Пушкинским музеем и Эрмитажем. По случаю праздника с музеем примирился внук собирателя Андре-Марк Делок-Фурко, еще недавно требовавший возвращения дедовской коллекции. Комментирует ИРИНА Ъ-КУЛИК.
Юбилей Сергея Щукина Пушкинский музей отмечает, в общем, по домашнему: научной конференцией и выставкой, в которой представлены произведения из постоянной экспозиции и запасников ГМИИ — привозить ту часть щукинской коллекции, которая ныне находится в Эрмитаже, увы, не стали. Так что публика может очередной раз насладиться "Красными рыбками" и "Мастерской художника" Анри Матисса, "Голубыми танцовщицами" Эдгара Дега, "Завтраком на траве" Клода Моне, "А, ты ревнуешь" Поля Гогена, "Горой Сен-Виктуар" Поля Сезанна, "Королевой Изабо" Пабло Пикассо и прочими шедеврами, благодаря которым Пушкинский музей по праву считается обладателем одной из самых значительных коллекций французской модернистской живописи в мире.
Эмигрировав после революции во Францию, Сергей Щукин продолжал собирать картины — возможно, не столько из амбиций коллекционера, сколько из привычки жить в окружении живописи, тем более что он уже не мог позволить себе по-прежнему приобретать работы любимых художников, к тому времени сильно возросших в цене. На выставке в ГМИИ представлены шесть картин позднего периода Щукина-коллекционера: четыре посткубистических полотна Анри де Фоконье и два графических листа Рауля Дюфи. Один из них, выполненный гуашью "Портрет крестьянина", снабжен занятной подписью — "Написано за 20 минут за один луидор на пари", неожиданно напоминающей знаменитое "Дай рубль — увековечу" героя советского андерграунда Анатолия Зверева. Эти произведения, а также свидетельство о рождении Сергея Щукина были подарены Пушкинскому музею внуком Сергея Щукина Андре-Марком Делок-Фурко. Наследник знаменитого коллекционера еще недавно заваливал ГМИИ имени Пушкина и Эрмитаж судебными исками, требуя то возвращения собрания деда, а заодно и его московского особняка, то хотя бы признания того факта, что картины были похищены большевиками, признания прав наследников и денежной компенсации. Теперь же господин Делок-Фурко неожиданно решил примириться хотя бы с одним из музеев и даже лично приехал на юбилейные торжества.
Экспозицию дополнили несколькими трогательными реликвиями и документами. Конечно, любопытно увидеть фотографии, запечатлевшие Сергея Щукина с домочадцами в Египте (где они, согласно традиции, существовавшей еще в то время, запечатлены на верблюдах у подножья пирамид) и в Индии, куда он ездил по своим коммерческим делам. Или умилиться исторической иронии, прочтя письмо Сергея Щукина, адресованное профессору Цветаеву и содержащее вежливый отказ в ответ на просьбу пожертвовать некоторую сумму на музей слепков — поскольку господин Щукин предпочитает потратить их на свое собрание современной живописи. Но, наверное, более красноречиво об уникальности Сергея Щукина-коллекционера свидетельствуют те произведения, которые по случаю юбилея были извлечены из запасников.
Символистская сказочная романтика "Волшебного замка" Джеймса Паттерсона, напоминающий русских мирискусников "Зал войны в Версальском дворце" Мориса Лобра или "Судовщики" Люсьена Симона, кажущиеся неожиданной репликой на репинских "Бурлаков" (и это в собрании Щукина, на дух не переносившего критический реализм передвижников), конечно, могут порадовать любителей раритетных творений художников второго ряда. Но куда интереснее увидеть в этих первых и в общем-то случайных приобретениях Сергея Щукина вехи его становления как коллекционера. Так на ретроспективных выставках великих авангардистов поражают ранние, ученические произведения, в робком традиционализме которых уже начинают проступать черты грядущих эстетических революций. Биография великого коллекционера-авангардиста в этом смысле очень похожа на творческий путь художника. И тот факт, что Сергей Щукин одним из первых в мире стал собирать Пикассо и Матисса и, рискуя прослыть уж совсем безумцем, приобретал произведения примитивиста Анри Руссо, поражает не только в контексте истории искусств, но и как факт личного становления человека, некогда начинавшего с покупки вполне обычных картин, которыми просвещенный купец мог пожелать украсить свое жилище.
Причем с картинами, которые у большинства современников вызывали смех или отвращение, Сергей Щукин жил. Фотографии его особняка со стенами, сплошь покрытыми шпалерной развеской Пикассо, Матисса или Гогена, поражают едва ли не больше, чем знакомые шедевры в традиционной музейной экспозиции. Увы, интерьеры щукинского особняка сохранились лишь на черно-белых фотографиях, не позволяющих в полной мере оценить весь радикализм той среды обитания, которую создал для себя русский собиратель.