Однажды в студеную зимнюю пору, вылезая из ледяной проруби (где он жертвовал собой ради искусства), художник Вячеслав Мизин сказал художнику Александру Шабурову: "Больше никогда. Никакие творческие замыслы, никакие богатые спонсоры не заставят меня снова войти в эту холодную воду. Прекрасное должно быть просто. Предлагаю ограничиться работой на собственной теплой кухне, с до боли знакомым нам и зрителю инвентарем". Шабуров согласился — будем ближе к народу и обойдемся без экстрима, зачем выдумывать, когда жизнь полна событиями, созревшими для художественного осмысления: женился — перформанс, родился — хэппенинг, поменял жилище — инвайромент. Работать надо быстро, с удовольствием, не мучаясь попусту. Тем более что прямой зависимости между шедеврами и мучениями создававших их творцов никто еще не установил. Собственно, и раньше никто ни на минуту не мог усомниться в халтурности их невозможно смешных и предельно незатейливых произведений. Пародии на ментов, эротику, политику, рекламу и прочие прекрасные вещи Мизин и Шабуров производят в кратчайшие сроки в любых необходимых для выставок, фестивалей и биеннале количествах. "Тяп-ляп-арт" должен стать новым, окончательно "кухонным", этапом в их творчестве. Задача сложная — представить себе, что пара роликов по рецепту "очумелых ручек", сдобренная фирменными фокусами Мизина и Шабурова, некоторое число фотографий и репродукций будут еще смешнее, примитивнее, занятнее, изобретательнее, чем то, что художники делали раньше, почти невозможно.
Дмитрий Плавинский в Третьяковке
Ретроспективные выставки в национальной сокровищнице для гвардии 1960-х — давно заслуженная, но вроде не очень-то нужная награда. Просто еще одна строка в биографии советского неофициального художника. Когда-то на их полуразрешенные выставки стояли очереди, теперь они выставляются в солидных галереях — западных и отечественных, ведут респектабельную жизнь классиков — в основном за границами отечества. На это поколение давно уже принято смотреть с печалью — большая часть жизни прошла под спудом, извлеченное из-под глыб пришлось новым временам не очень ко двору.Впрочем, в работах художника нет и следа этих драматических обстоятельств. Не зря критики причисляют его к метафизическому направлению, его картины действительно полны многозначительной символики. Скелеты вымерших древних рыб, старообрядческие деревянные кресты, старинные манускрипты, мусульманские кладбища, отпечатки ушедшей жизни — вот любимые темы художника. Мощный напор метафор смиряет всегда очень сложная поверхность холста. Эта многодельность, фактурность, напластования краски, благородный "пергаментный" колорит делает картины Плавинского похожими на археологические объекты, как будто только что вынутые из древнего культурного слоя неведомой эпохи.