Изображения древнеегипетского бога Бэса в ГМИИ

Выставку из древнеегипетской коллекции в Пушкинском музее посвятили богу Бэсу.

       Выставку из древнеегипетской коллекции в Пушкинском музее посвятили богу Бэсу. Кривоногий, коротконогий бородатый карлик с большой головой в тиаре из перьев имел мало шансов на конкурсе красоты в любую эпоху. Зато своим уродством он должен был отпугивать злых духов. К тому же был специалистом по охране красоты и здоровья: его изображали на "целительных статуях", чтобы защититься от укусов змей, скорпионов и нападений хищных животных. Бэс помогал сохраниться косметической продукции — его изображение помещали на сосуды для хранения масла и туалетные ложечки. Бэс способствовал еще и красоте хозяйки туалетных принадлежностей. Фигурка Бэса на зеркале охраняла жизнь, а на подголовнике — спокойный сон. Бэс с кошкой на плече приносил в дом благополучие. Бэсова жена — богиня Бэсит — во всем походила на супруга. Их изображали рядом, а иногда Бэса изображали на ее плечах. Со временем функции Бэса менялись — он был и римским воином с ножом в руках, и танцующим с музыкальными инструментами. Такого Бэса считали богом веселья.

Египетский Бэс пленил русских египтологов. Собрание его изображений в Пушкинском музее считается одним из лучших в мире — здесь хранят изображения бога Бэса всех периодов: от конца III тысячелетия до нашей эры до первых веков нашей эры. Богатством коллекция обязана страсти к этому персонажу коллекционера Владимира Голенищева, его собрание купили для музея в 1909-м, еще до открытия, а также собраниям архитектора Прахова, коллекционера Живаго, египтолога Бороздиной.
       

Объекты КД в ЕК Бюро

       Кто бы знал, из какого сора росли акции "Коллективных действий": бирки, бумажки, тусклые, отпечатанные на машинке приглашения. А также километровые веревки, тряпичные шары, мешки, почти антикварные звонки. Экзотический вещественный мир московской концептуальной школы впервые собирают в одно время и в одном месте. Легендарную группу "Коллективные действия" (КД) создали Андрей Монастырский, Лев Рубинштейн, Никита Алексеев и Георгий Кизевальтер и примкнувший к ним вскоре Николай Панитков. За годы своего существования, с 1976 года до наших славных дней, сквозь меняющиеся века и режимы КД невозмутимо пронесли свою коллективность — и это там, где немногим удалось сохранить не то что профессиональные связи — даже возможность разговаривать без посредника. А также — невзирая на рынок, запросы публики и необходимость выживания — свойственную концептуальному искусству загадочность, недоступность и неликвидность. Удивительные действия КД притягивают и внутренне готового, и совсем случайного зрителя — хотя их смысл и цель простым неконцептуальным умом понять трудно. Выглядят они художественными ритуалами, потому предметы, участвовавшие в акциях, несут на себе странную печать — художниками, зрителями, исследователями они воспринимаются как сакральные. Выставка разрушает представление о перформансе как о жанре эфемерном, где акции сохраняются лишь в воспоминаниях естественным образом ветшающих участников художественного процесса и на непонятных без их комментариев фотографиях.
       
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...