Его первая половина
Выставка «Сальвадор Дали. Атомная Леда и другие образы Гала» в Музее Фаберже
Выставка, которую представляет культурно-исторический фонд «Связь времен» и Музей Фаберже в Санкт-Петербурге в партнерстве с фондом «Гала—Сальвадор Дали» (Фигерас), обречена на успех. В ней есть все, что так любит публика: знаменитость первого ряда, его то ли муза, то ли злой гений, никогда не вывозимые с родины шедевры и богатый частный музей, который добавляет зрелищу одновременно интимности и гламура. Выставку «Сальвадор Дали. Атомная Леда и другие образы Гала» смотрела Кира Долинина.
Фото: Коммерсантъ / Александр Коряков / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Александр Коряков
Фото: Коммерсантъ / Татьяна Горд / купить фото
«Самое лучшее и самое худшее у Дали — это его жена Гала. Она самая прекрасная, самая потрясающая, одаренная самым богатым воображением жена, которая могла бы быть у такого художника, как Дали. Но, с другой стороны, она твердая, как гвозди, абсолютно невозможная, и я ее до смерти боюсь» — так описал свои ощущения от знакомства с Дали и Гала Энди Уорхол. А уж он знал толк в том, как жить ходячей знаменитостью и что для этого надо сделать. Спорить с расхожим представлением о Дали, которого не было бы, не встреть он в 1929-м жену Поля Элюара, бывшую русскую гимназистку Елену Дьяконову, смысла не имеет.
Это тот случай, в котором ненавидимое феминистками слово «муза» (муза художника) именно что муза (служительница Аполлона), та, которая, по Ахматовой, «Данту диктовала».
В случае Дали она обернулась инфернальной роковой женщиной, которая меняла мужчин не столько по страсти, сколько западая на их талант. И если Элюар и Макс Эрнст встретились ей молодыми, но более или менее сформировавшимися поэтом и художником, то на десять лет ее младше Дали оказался невероятно пластичным материалом, из которого они вместе сделали «художественный проект "Гала—Сальвадор Дали"». Именно об этом симбиозе и рассказывает выставка в Музее Фаберже.
Ничего особо нового о жизни Дали и Гала тут не скажешь. Слишком многое написали о себе герои этого союза, сочинив псевдодневники, псевдомемуары, снабдив их подлинными и поддельными фактами и документами. «Я ученик Гала, которая раскрыла мне принципы удовольствия и научила меня реалиям. Она научила меня одеваться, спускаться по лестнице, не падая тридцать шесть раз, не терять денег, есть, не бросая на пол куриные кости, и различать наших врагов. Она была ангелом равновесия, предвестником моего классицизма». Дали, конечно, вряд ли не умел прилично есть и ходить, но вот уравновесить или, наоборот, подстегнуть его фантазию Гала могла, как никто другой.
Весь мир узнал ее высокий лоб, узко посаженные глаза, тонкие губы, длинные ноги и плавных обводов тело. Сотни раз этот образ появляется в работах Дали, сотни ее фотографий моделировала эта пара, миллионы репродукций рассеяны по всему свету.
Так удачно мультиплицировать свой образ в творениях завороженного любовью гения в ХХ веке смогла еще только разве что Лиля Брик, столь же далекая от классической красоты и столь же скрупулезно писавшая свою биографию в искусстве до самых последних старческих своих дней.
Гала умерла в 1982-м, Дали пережил ее на семь лет. За несколько месяцев до ее смерти он напишет последний ее прижизненный портрет, ну а рисовать ее он будет до последнего вздоха. Оба они не боялись ничего, кроме старости. Оба дожили до старости глубокой и некрасивой, какой бывает старость боящихся ее людей. Оба построили себе реальные памятники при жизни: Гала упокоилась в своем замке Пуболь, Дали — под полом одной из комнат своего театра-музея в Фигерасе.
Но настоящим памятником этой паре были, конечно, полчища работ Дали с ликом или телом Гала.
Выставка передает эту историю тезисно, но некоторые ее пункты достойны отдельных глав. 1930-е годы: Гала, как Градива, героиня любимого Фрейдом и сюрреалистами романа Вильгельма Йенсена, в котором героиня то ли излечивает, то ли окончательно губит психику героя. 1940-е: Гала, как Галарина, отсылка к «Форнарине» Рафаэля. 1947-й: Гала в знаменитейшей «Атомной Леде», одной ногой в золотом сечении и классике, но другой — уже в мире «атомного мистицизма», посеянного в воображении Дали взрывами в Японии. Отсюда же — «Галатея сфер» (1952). И совсем из другого мира, из мира 1970-х, головоломная картина «Дали со спины, пишущий Гала со спины, увековеченную шестью виртуальными роговицами, предварительно отраженными шестью реальными зеркалами», прямая отсылка к играм с зеркалами и отражениями в них художника и модели в «Менинах» Веласкеса.
Да, конечно, важно, что все вышеназванные работы — редкие гости на выездных выставках. «Атомная Леда» и «Галатея сфер» предоставляются на выставки лишь в исключительных случаях, а «Галарина» и вовсе не покидала стен Музея Дали с момента смерти художника. Но для внутренней драматургии этой чрезвычайно красиво сделанной выставки это не так важно. Куда интереснее пути взаимодействия двух героев. Их обоих столько раз обвиняли во всех смертных грехах, в корысти, жадности, прелюбодеяниях, гордыне и так далее, что освободить свой глаз от этих историй не так-то и просто. Но попробовать стоит, хотя бы для того, чтобы убедиться в том, что прав был американский галерист и коллекционер Жюльен Леви, вспоминавший о встрече с именитой парой: «Мне казалось, что Гала больше делала для того, чтобы направить, но не обезвредить этот маниакальный снаряд». В лучших своих проявлениях этот снаряд явно еще не потерял свой заряд.