Цветные фантики по твердому курсу

Дмитрий Бутрин о том, как будут меняться глобальные цепочки поставок после пандемии

Дмитрий Бутрин

Дмитрий Бутрин

Фото: Дмитрий Лебедев, Коммерсантъ

Дмитрий Бутрин

Фото: Дмитрий Лебедев, Коммерсантъ

Проблемы с глобальными цепочками поставок (Global Supply Chains, GSC) стали, видимо, самой крупной неожиданностью второго полугодия. Вопрос не в том, что сбоев никто не ожидал — они были вполне предсказуемы, но если бы обнаружились осенью 2020 года, после второй волны карантинных ограничений, это выглядело бы естественнее. На деле масштаб проблемы меньше, чем можно было ожидать (несмотря на то что, как отмечает ЦБ в осеннем докладе о денежно-кредитной политике, большинство промышленных компаний отмечают сбои в логистике), связана она в основном с истощением складских запасов (из чего следует, что прочность системы была много выше, чем можно было ожидать,— но рациональным ожиданием протяженности пандемии был год), и эффект окажется растянут и не слишком ограничит экономической рост.

Но у происходящего есть и другое измерение, о котором уже размышляют те, кто сбои в цепочках поставок в 2021 году все же зафиксировал. На прошлой неделе опубликована статья экс-главы европейской экономической ассоциации CERP, Ричарда Болдуина из швейцарского института IHEID (это один из ведущих европейских специалистов по экономической глобализации) и Ребекки Фриман из Банка Англии, обсуждающих ту же проблему, что и все, не исключая и госрегуляторов.

Из «сбоя» GSC для конкретного игрока может быть два вывода.

Первый — «укорочение» цепочки, желательно до пределов собственной юрисдикции,

второй — диверсификация поставок и приобретение «резервных» партнеров.

В теории способы можно совмещать (искать множество поставщиков в своей стране, отказываясь от иностранных), но это дорого и на практике почти невозможно. А диверсификация — это в текущих условиях противоположность «укорочению»: к поставщику из Малайзии или Мексики нужно добавить поставщика из Таиланда или Канады, и неважно, расположен твой завод в одной из этих стран или же вообще в России. Чего в итоге ждать от будущего — изоляционизма в вопросах GSC или усиления глобализации?

Болдуин и Фриман, изучая этот вопрос довольно сложным образом, приходят к следующим выводам. Единого решения нет, но высоковероятны общеотраслевые: «разнобой» в решениях в конкретной отрасли между разными компаниями маловероятен. Для части отраслей — индустрии полупроводников, ВПК и, возможно, фармацевтики — выбор под давлением государств будет скорее ограничением глобализации. В остальном же, предполагают авторы, очень многое будет зависеть от постковидной политики конкретных центробанков и от динамики курсов местных валют: цепочки поставок будут «переоцениваться» в 2022–2024 годах всеми, и от курса рублей, песо, риалов, батов, крон и прочих нацвалют в этом периоде будет зависеть очень многое на десятилетие вперед.

Фотогалерея

Контейнерный кризис

Смотреть

Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...