Смотрел Михаил Трофименков
Документальный памфлет Майкла Мура вызывает в России, как правило, скепсис. Не столько потому, что наши интеллектуалы так уж симпатизируют Бушу-младшему и солидарны с иракской авантюрой, хотя не без этого. А потому, что монтажную линию в документальном кино, где реальности придается структура ораторской речи, долго и упорно компрометировали как чистую пропаганду, манипуляцию, подтасовку и тому подобное. Истинным, безгрешным документализмом постановили считать лишь беспристрастное всматривание в пресловутую "реальность", которая-де должна сама по себе выявлять собственный смысл. А если не выявляет, то ей же хуже. Но Мур-то имеет дело не с непосредственной реальностью, а с ее отражением в пропагандистских зеркалах, которые крушит направо и налево. Он прекрасно знает, что вражескую пропаганду нельзя опровергнуть по определению, ее можно только переорать, победить другой пропагандой. И делает это блестяще, попутно реабилитируя преданный анафеме монтаж.Мур — штучный товар, подражать ему невозможно, получится глупость и пошлость. Мастер монтажных стыков и художественной провокации, он в "Фаренгейте 9/11" сознательно "опрощается", работает на грани телевизионного журналистского расследования. Это оправданно: ставки слишком высоки. Когда хочешь остановить президента, кажущегося тебе опасным, коррумпированным кретином, не до изысков. Но мастерство не проорешь на митинге. Самая блестящая находка Мура — не та или иная картинка, а ее отсутствие. А именно отсутствие кадров, снятых 11 сентября 2001 года в Нью-Йорке: никаких тебе самолетов, врезающихся в башни, только черный экран, только фонограмма, только ошеломленные лица свидетелей. Точка исчезновения, черная дыра современной истории. Мура интересует то, что было до катастрофы: близкий, слишком близкий деловой альянс семьи (и "семьи") Буша с кланом бен Ладенов, контролирующим изрядную часть даже американской оборонки, да и с талибами тоже. И то, что было потом: кровь иракских женщин и детей, кровь американских солдат, никому не нужных после выхода из строя. Нефть-кровь-нефть — алхимическая цепочка, ретортой в которой служит та самая черная дыра, разверзшаяся над Нью-Йорком. Доверять Муру хочется, повинуясь не только его железным логическим цепочкам, но и благодаря его специфической внешности. В нем нет ничего от пламенного трибуна. Комический толстячок в бейсболке и бермудах культивирует амплуа Кандида, наивного до кретинизма дитя природы и Декларации независимости, когда, например, искренне уговаривает сенаторов, голосующих за войну, отправить собственных детей на фронт. Фильм — портрет не только одного "хозяина мира", но всех современных властителей, лживых и кровожадных. Предыстория не одной только иракской войны, но всех ведущихся ныне ради нефти и власти войн, прикрытых патриотической демагогией. Впрочем, параллели с другими странами в фильме иногда не трагичны, а уморительны. Одинокий погранец на полставки, ответственный за оборону аж 300 километров побережья штата Орегон, который даже о войне не узнает, поскольку к телефону не подходит,— это что-то, совершенно не ассоциирующееся у нас с Америкой. Скорее анекдот-бывальщина из тех, что в России обычно начинаются словами: "А вот когда я служил в Забайкальском военном округе..." А что касается манипуляций реальностью, то никакая манипуляция не нужна, когда ошеломленно наблюдаешь за президентом Бушем, только что оповещенным об атаке на Манхэттен и тем не менее добрых десять минут продолжающим читать школьникам вслух книжку "Моя домашняя собачка". Тут манипулируй не манипулируй — не встанет президент и не побежит нацию спасать, пока не дочитает.
В московских кинотеатрах с 23 сентября