выставка фото
В Музее архитектуры (здание Аптекарского приказа) открылась совместная с лондонской White Space Gallery выставка "Подробности лондонской жизни" английского фотографа Стивена Гилла. Сцены из английской жизни рассматривала ВИКТОРИЯ Ъ-МУСВИК.
Пожилые британские женщины с продуктовыми тележками: аккуратная укладка, тележки в тон пальто, полный дружелюбной обособленности взгляд. Пассажиры поезда Ливерпуль--Лондон: задумчивые, сонные, смотрящие в окно, читающие газеты. Люди разных возрастов и цветов кожи, слушающие плееры (или, как еще говорят на английском, уолкмены), туристы, потерявшиеся на улицах Лондона, и дорожные рабочие в оранжевых комбинезонах. Добро пожаловать в мир Стивена Гилла — человека, умеющего видеть то, что замечать не принято.
Стивену Гиллу 33 года. Он высокий, слегка сутулится, немного замедлен в реакциях и, кажется, оглушен обрушившимися на него за последние годы хвалебными эпитетами. Господин Гилл — один из самых многообещающих молодых британских фотографов. Его старший коллега Мартин Парр, открывший немало талантов, называет его "главной величиной будущей британской фотографии". Недавно будущая величина выпустила книгу "Полевые исследования" — и это именно те слова, которые нужно сказать о его работе поэта неброской обыденности, блестящего коллекционера повседневности.
Свои проекты он создает подолгу, годами, делая десятки снимков. Он бродит с фотоаппаратом по улицам Лондона с почти маниакальной сосредоточенностью, стараясь ничего не пропустить, создавая серии иллюстраций к заинтересовавшему его явлению. Вот те же старушки с сумками на колесиках. Они бродят по городу, их встречаешь на улицах каждый день, как наших бабушек с авоськами,— и почти никогда не замечаешь, разве что случайно налетишь в городской сутолоке. Серия "Как быть невидимкой" — служащие вокзалов, дорожные рабочие, "распорядители очереди" в желтых, красных, оранжевых костюмах: яркие пятна на лице города, по иронии превратившиеся в невидимок, на которых никто не обращает внимания. Серия "Заблудившиеся" — чужой город, удивленно-тревожное выражение лица, старательное рассматривание карты: "обычно эта фаза потерянности, странной уязвимости человека в чужом городе длится около 30 секунд — и надо успеть сделать снимок",— говорит фотограф.
Когда Стивена Гилла спрашиваешь о его учителях, он смущается, отвечая, что их слишком много. Потом начинает говорить о совсем уж неожиданных влияниях вроде японских фотографов начала прошлого века. Но узнаваемы и более знакомые черты. В том такте и напряженном внимании, с которыми Гилл подходит к окружающему миру, есть что-то от Анри Картье-Брессона, закрывавшего блестящие части своей камеры черной бумагой, стремившегося быть везде одновременно. За тонкой иронией без сарказма и стеба — взгляд на мир английских фотографов 70-х вроде Тони Рэй-Джонса. А за интересом к изнанке реальности, задворкам жизни большого города — опыт немецкой четы Бехеров и их учеников. Вот, например, серия "Рекламные щиты": здесь запечатлены оборотные стороны билбордов, каждый снимок снабжен подписью — рекламным слоганом, который можно прочесть на лицевой стороне щита. Но не меньше великих имен почему-то хочется вспомнить Амели Пуленк с Монмартра, живущую в Лондоне, или ее возлюбленного, склеивавшего и помещавшего в альбом разорванные раздосадованными клиентами неудачные снимки из уличных автоматов.
Стивен Гилл — представитель "концептуальной документальности", одного из самых интересных направлений современной фотографии. Это когда вроде бы никакой социальной критики, никакого стремления сделать шокирующий кадр. Просто кропотливая, иногда скучноватая фиксация реальности. Но от долгого рассматривания вдруг начинает проступать весь спектр черт повседневности — и неприглядных, и вызывающих умиление. В продолжение традиции своих учителей фотоаппарат Гилла делает видимым то, что затерто взглядами прохожих, стерто из памяти более яркими впечатлениями дня, что вроде бы "так и нужно". В этих потерявшихся на улицах большого города так легко узнать себя, а в гилловском Лондоне — Москву, Берлин или Париж, любой крупный мегаполис мира. И в то же время в лицах и городах на его снимках проступает что-то настолько типично английское, что у того, кто долго жил в Англии, начинает щемить сердце. Эдакая глобализация наоборот, эксцентрика повседневности. Как будто Гилл нашел секрет жизни в большом мире: принимать его расширившиеся границы, оставаясь при этом собой, пестуя свои странности и особенности.