Колоссальный постпандемийный успех маркетплейсов на товарном рынке дает основания полагать, что стартапы финансовых аналогов могут взлететь даже быстрее, чем прогнозировали их самые смелые бизнес-планы. Покупать онлайн стало так удобно и привычно, что отсутствие приложения или сайта при заказе услуги уже вызывает не только недоумение, но и раздражение, как минимум у искушенной московской публики.
Сергей Околеснов
Фото: «Пенсионный партнер»
Сергей Околеснов
Фото: «Пенсионный партнер»
Финансовые маркетплейсы плодятся как грибы, и можно уверенно предполагать, что в ближайшие годы их станет около двух десятков. Понятно, что при наличии даже такого большого рынка, как Россия, надолго выживут не более чем три-четыре мощных мультипродуктовых федеральных игрока плюс четыре-пять нишевых специалистов под определенный продукт или регион. Но лидеры должны предложить удобный и интуитивный интерфейс избалованной публике. Покупатели ждут и максимального количества финансовых институтов без взимания дополнительных комиссий, и полного нейтралитета в предложении продуктов.
Финансовые маркетплейсы несут фантастические возможности не только для клиентов, но и для участников рынка. Представьте банк из третьей сотни, который давно мечтал заняться розницей, но каждый раз вздрагивал от стоимости офлайн-присутствия и отказывался от своей мечты. Теперь тактика проста — дайте 0,5 процентного пункта больше по вкладам или меньше по кредитам, чем конкуренты, и — вуаля! — вся аудитория маркетплейса на сумму меньше гарантированных АСВ 1,4 млн руб. ваша.
Ведь если риски потери вкладов берет на себя государство, а удобство погашения кредита в приложении идентично для любого из банков, покупателю будет абсолютно все равно, пользуется ли он услугами понятного и большого бренда или никому не известного банка. С учетом отсутствия физического продукта стоит ожидать более стремительного развития финансовых маркетплейсов, нежели товарных.
Однако эти уникальные предпосылки для роста финансовых маркетплейсов являются одновременно и их главными вызовами наряду с высокой капиталоемкостью и отрицательной рентабельностью в первые годы своего существования.
Банкиры, преуспевшие в офлайне, вложившие миллиарды рублей в свой бренд, явно не торопятся подписывать контракты и открывать API для набежавших финтех-стартаперов. Они не для того запускали фиджитал-офисы и рекламу на телевидении, чтобы вот так в одночасье проиграть позиции залетным выскочкам из непонятных банков, о которых раньше слышали только полярные моряки.
Но приход финансовых маркетплейсов неизбежен, нравится это лидерам рынка или нет, потому что в редком порыве единодушия его хотят не только сами потребители, но и регулятор. В итоге в ближайшие несколько лет нас ждет кровавая битва за раздел рынка. Те самые 70 млн человек, которые являются целевой аудиторией, должны не просто выбрать приложение или портал для своих финансовых нужд, обратив внимание на рекламу или совет друга, но и совершить тот обязательный офлайн-контакт, который по закону необходим для идентификации пользователя.
А это значит, что помимо технологий, дизайна, глубоких карманов и широкого списка партнеров будущий победитель этой «игры в кальмара» должен обладать своей собственной или партнерской сеткой присутствия.
Похоже, в итоге Россия с ее лидерством в мировых онлайн-платежах, фантастической скоростью роста финтеха и тут должна стать первопроходцем.
Торжество платформализма
Как маркетплейсы пытаются сфокусировать на себе всю финансовую активность граждан