Отцы с Валерием Панюшкиным
Про выставку динозавров четырехлетней дочери моей Варе рассказывали много раз.
Про выставку динозавров четырехлетней дочери моей Варе рассказывали много раз. Знакомая девочка Елочка рассказывала про динозавров, журналист Тополь писал про динозавров заметку. А Варя ведь очень любит динозавров, особенно таких, у которых открывается рот, видны зубы и можно положить им в рот кусок яблока и играть, будто динозавр жует яблоко.
Одним словом, мы пошли в Музей истории Земли на динозавров. Я довольно далеко запарковал машину, мы шли пешком, Варя ехала у меня на плечах и говорила про динозавров. У двери в музей я поставил девочку на землю и спросил:
— Не боишься? Они большие и рычат.
— Я,— Варя изобразила на лице презрительную улыбку,— динозавров не боюсь, я их люблю, особенно с зубами, особенно когда рычат.
И мы вошли внутрь. В первом зале были огромные дельфин и акула. У акулы был прекрасный рот с тремя рядами зубов, и я подумал, что Варе, наверное, понравится мысль о том, как здорово было бы засовывать в этакий-то рот яблоко. Я обернулся:
— Варя, а вот смотри...
Но Варя не смотрела. Она стояла, зажмурившись, все крепче сжимая мою руку и все крепче прижимаясь ко мне. Не открывая глаз, девочка сказала:
— Пойдем, пойдем дальше, где нет акул.
В следующем зале акул не было, зато был этот вот огромный хищный динозавр с зубами, не помню, как называется. Варя, одной рукой держась за меня, второй рукой стала закрывать и без того зажмуренные глаза. Она шла с закрытыми глазами. Иногда спотыкалась, споткнувшись, открывала глаза на мгновение, видела очередное какое-нибудь чудовищное чудовище, еще сильнее пугалась и еще сильнее зажмуривалась. Это было необычно для Вари. Она действительно любит динозавров, она бесстрашно берет лягушек, червей, гусениц и ящериц руками. Она постоянная посетительница серпентария. В цирке она держала на плечах живого удава и гладила удава по голове. Но эти динозавры...
В одном из залов Варя в очередной раз споткнулась, в очередной раз приоткрыла глаза и увидела трицератопса.
— Ой,— сказала Варя,— трицератопс. Ее у меня в мультике зовут Сэра, а вот ее папа, и я хочу их погладить.
— Тебе нравится трицератопс? — обрадовался я.— Ну слава богу.
— Нет,— Варя задумчиво подошла к трицератопсу и задумчиво гладила его по резиновой рычащей морде.— Трицератопс мне не нравится. И я его тоже боюсь. Я всех боюсь, но не могу же я прийти на выставку, всех бояться и никого не гладить.
Варя и правда всех боялась. Даже на выходе из музея в лавке с игрушечными динозаврами Варя боялась игрушечных динозавриков и полуразобранный макет большого динозавра, нарочно демонстрирующий внутреннее свое устройство, чтоб дети узнали в динозавре робота и не боялись.
Она, кажется, сама была шокирована своим испугом, и когда мы вышли на улицу и пошли через двор психфака на Никитскую, девочка говорила:
— Ну вот же кошка бежит, я же не боюсь кошку.— Или: — Ну вот же веточка лежит, я же не боюсь веточку.
Тут жене моей в голову пришла блестящая мысль. Она сказала:
— А хочешь, Варя, пойдем в Зоологический музей? Он тут за углом?
— А там нет динозавров?
— Нет.
— А там нет кого-нибудь, кого я боюсь?
— А кого ты боишься?
— Никого.
— Значит, его там нет.
Билет в Зоологический музе стоил ровно в двадцать раз дешевле, чем на выставку динозавров. В Музее пахло нафталином, мы поднялась по лестнице. Я ждал увидеть на Варином лице разочарование, но увидел восторг.
— Ух ты! — кричала девочка.— Смотри, какие черепахи! Какие ящерицы! Ух ты! Смотри, а это кто?
Она бегала от стенда к стенду. Ей дико нравились все: черви, змеи, бабочки, мурены какие-то, и, честно говоря, мне тоже было довольно интересно.
— А вот,— кричала Варя,— посмотри, какие ракушки!
Она стояла перед стендом с ракушками, а я тянул ее за руку, потому что приметил уже, что за углом красуется на отдельном постаменте раковина величиной с Варю.
— Варя, смотри!
— Вот это ракушка!
Особенно Варе понравился тот зал, где животные и птицы. Незнакомых птиц она подолгу рассматривала, переспрашивала, как они называются и где они живут. Знакомых птиц Варя узнавала как родных, умилялась наличию у них птенчиков и совершенно не заботилась как-то, что и птицы, и птенчики — чучела. Я давно знаю, что для Вари не составляет труда одушевлять неодушевленные предметы, с легкостью своеволия решая, например, который плюшевый мишка будет живым, а который — просто куском тряпки.
Она заставила нас пройти по Зоологическому музею трижды. Трижды по всем залам, и до самого вечера только и разговоров было, что про Зоологический музей. А с выставки динозавров Варя принесла пластмассовые яйца, которые, если бросить их в воду, раскрываются, и вылупляются динозаврики. Вылупляющиеся динозаврики были куплены в лавке вопреки страху. За то, что вылупляются.
Одним словом, мы пошли в Музей истории Земли на динозавров. Я довольно далеко запарковал машину, мы шли пешком, Варя ехала у меня на плечах и говорила про динозавров. У двери в музей я поставил девочку на землю и спросил:
— Не боишься? Они большие и рычат.
— Я,— Варя изобразила на лице презрительную улыбку,— динозавров не боюсь, я их люблю, особенно с зубами, особенно когда рычат.
И мы вошли внутрь. В первом зале были огромные дельфин и акула. У акулы был прекрасный рот с тремя рядами зубов, и я подумал, что Варе, наверное, понравится мысль о том, как здорово было бы засовывать в этакий-то рот яблоко. Я обернулся:
— Варя, а вот смотри...
Но Варя не смотрела. Она стояла, зажмурившись, все крепче сжимая мою руку и все крепче прижимаясь ко мне. Не открывая глаз, девочка сказала:
— Пойдем, пойдем дальше, где нет акул.
В следующем зале акул не было, зато был этот вот огромный хищный динозавр с зубами, не помню, как называется. Варя, одной рукой держась за меня, второй рукой стала закрывать и без того зажмуренные глаза. Она шла с закрытыми глазами. Иногда спотыкалась, споткнувшись, открывала глаза на мгновение, видела очередное какое-нибудь чудовищное чудовище, еще сильнее пугалась и еще сильнее зажмуривалась. Это было необычно для Вари. Она действительно любит динозавров, она бесстрашно берет лягушек, червей, гусениц и ящериц руками. Она постоянная посетительница серпентария. В цирке она держала на плечах живого удава и гладила удава по голове. Но эти динозавры...
В одном из залов Варя в очередной раз споткнулась, в очередной раз приоткрыла глаза и увидела трицератопса.
— Ой,— сказала Варя,— трицератопс. Ее у меня в мультике зовут Сэра, а вот ее папа, и я хочу их погладить.
— Тебе нравится трицератопс? — обрадовался я.— Ну слава богу.
— Нет,— Варя задумчиво подошла к трицератопсу и задумчиво гладила его по резиновой рычащей морде.— Трицератопс мне не нравится. И я его тоже боюсь. Я всех боюсь, но не могу же я прийти на выставку, всех бояться и никого не гладить.
Варя и правда всех боялась. Даже на выходе из музея в лавке с игрушечными динозаврами Варя боялась игрушечных динозавриков и полуразобранный макет большого динозавра, нарочно демонстрирующий внутреннее свое устройство, чтоб дети узнали в динозавре робота и не боялись.
Она, кажется, сама была шокирована своим испугом, и когда мы вышли на улицу и пошли через двор психфака на Никитскую, девочка говорила:
— Ну вот же кошка бежит, я же не боюсь кошку.— Или: — Ну вот же веточка лежит, я же не боюсь веточку.
Тут жене моей в голову пришла блестящая мысль. Она сказала:
— А хочешь, Варя, пойдем в Зоологический музей? Он тут за углом?
— А там нет динозавров?
— Нет.
— А там нет кого-нибудь, кого я боюсь?
— А кого ты боишься?
— Никого.
— Значит, его там нет.
Билет в Зоологический музе стоил ровно в двадцать раз дешевле, чем на выставку динозавров. В Музее пахло нафталином, мы поднялась по лестнице. Я ждал увидеть на Варином лице разочарование, но увидел восторг.
— Ух ты! — кричала девочка.— Смотри, какие черепахи! Какие ящерицы! Ух ты! Смотри, а это кто?
Она бегала от стенда к стенду. Ей дико нравились все: черви, змеи, бабочки, мурены какие-то, и, честно говоря, мне тоже было довольно интересно.
— А вот,— кричала Варя,— посмотри, какие ракушки!
Она стояла перед стендом с ракушками, а я тянул ее за руку, потому что приметил уже, что за углом красуется на отдельном постаменте раковина величиной с Варю.
— Варя, смотри!
— Вот это ракушка!
Особенно Варе понравился тот зал, где животные и птицы. Незнакомых птиц она подолгу рассматривала, переспрашивала, как они называются и где они живут. Знакомых птиц Варя узнавала как родных, умилялась наличию у них птенчиков и совершенно не заботилась как-то, что и птицы, и птенчики — чучела. Я давно знаю, что для Вари не составляет труда одушевлять неодушевленные предметы, с легкостью своеволия решая, например, который плюшевый мишка будет живым, а который — просто куском тряпки.
Она заставила нас пройти по Зоологическому музею трижды. Трижды по всем залам, и до самого вечера только и разговоров было, что про Зоологический музей. А с выставки динозавров Варя принесла пластмассовые яйца, которые, если бросить их в воду, раскрываются, и вылупляются динозаврики. Вылупляющиеся динозаврики были куплены в лавке вопреки страху. За то, что вылупляются.