На одной из главных рок-н-ролльных площадок Москвы прошел концерт главного «соловья застоя» Льва Лещенко. Мероприятие прошло под девизом «Верните мне мой 1977-й». Борису Барабанову показалось, что организаторы подошли к воплощению этого слогана в жизнь слишком серьезно.
Фото: Коммерсантъ / Анатолий Жданов / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Анатолий Жданов / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Анатолий Жданов / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Анатолий Жданов / купить фото
Еще в прошлом десятилетии продюсер ежегодного фестиваля Kubana Илья Островский взял за правило включать в программу одного героя, абсолютно выбивающегося из ряда «рок-альтернативы». Группа «Дюна» давала правильную ноту абсурда между Korn и Enter Shikari, а Юрий Антонов блистал между System Of A Down и The Prodigy. В 2015 году Островский пригласил на «Кубану» Льва Лещенко. Когда фестиваль отменили в Калининграде, артист вступился за организаторов, а когда его перенесли в Ригу, с удовольствием там выступил.
Концерт Льва Лещенко в «Главклубе» также организовывал Илья Островский. Для рекламы концерта в соцсетях певец сфотографировался в шикарной шубе, вызывая однозначные ассоциации с королями гангста-рэпа. Предполагались дуэты с группой «Моя Мишель» и Надеждой Грицкевич из группы «Наадя», а из старой эстрадной гвардии вовсе никого не позвали. В преддверии концерта Лещенко выпустил новую песню «Мы будем жить» в дуэте с рэпером Александром Жвакиным, известным как Loc-Dog; к мероприятию изготовили настоящий «мерч», то есть футболки и прочую сувенирную продукцию,— все указывало на то, что Льву Лещенко готовят настоящий ребрендинг.
Аншлага не было, возможно, сказались новые правила проведения концертов в «Главклубе» — они проходят в режиме COVID-free. Однако ВИП-балконы были практически заполнены, часть столиков вынесли и на танцпол.
Концерту была предпослана видеонарезка, которая началась с хроники типичного партийного действа брежневской эпохи. «На трибуну поднимаются товарищи Громыко, Демичев, Соломенцев…» — говорил в динамиках Игорь Кириллов. «Русаков! Русаков!» — подсказал корреспонденту “Ъ” какой-то глубоко сидящий в подсознании советский червь. «…Русаков»,— сказал Кириллов, и корреспондент “Ъ” почувствовал отчетливый рвотный позыв.
В видеонарезке присутствовали, конечно, и «ударники коммунистического труда», и «новые свершения», и все прочие штампы из новостей 1970-х, но не было ни грамма иронии. Даже кусочек «Намедни» Леонида Парфенова смотрелся как абсолютно серьезный документ эпохи. Затем на сцену вышла телеведущая Яна Чурикова, ныне возглавляющая MTV Russia, и без тени сарказма произнесла вступительную речь, выступив в этот вечер своего рода Светланой Моргуновой поколения айфонов.
И в этот момент корреспондент “Ъ” понял, что совершенно не хочет, чтобы прямо сейчас его с такими серьезными лицами возвращали в 1977-й. Потому что он был одним из немногих в зале, кто этот самый 1977-й помнит, и помнит, насколько унылое, беспросветное и во всех смыслах бедное это было время. И герой концерта вместе с товарищами Демичевым, Соломенцевым и, конечно, Брежневым при всех своих бесспорных талантах был абсолютным воплощением этого времени.
До сих пор автору этих строк казалось, что и создатели «Главклуба», и Илья Островский, и Яна Чурикова, и Надежда Грицкевич из инди-группы «Наадя», каждый в свое время, делали все, чтобы это время больше никогда не вернулось, а песня «Любовь, комсомол и весна» больше никогда не звучала. Но этим вечером игра, которую все они устроили, выглядела неприятно серьезной.
Единственное, что могло изменить ход этой игры,— это само выступление Льва Лещенко. Но когда певец вышел на сцену и заиграл его аккомпанирующий ансамбль, стало ясно, что публике не предложат ничего, кроме ресторанно-корпоративного музицирования, состоящего наполовину из заранее записанных партий, наполовину из примитивного синтезаторного звука, из всех чувств способного вызвать только зубную боль.
Песня «Мы будем жить» прозвучала на фоне прочего действительно здорово. Может быть, оттого, что на сцене вместе с господами Лещенко и Жвакиным был классный детский хор, а может, просто включили полноценную фонограмму. Песню «Соловьиная роща» Лещенко тоже представил в новой аранжировке, и лучше бы он этого не делал.
В представлении многих эстрадных артистов осовременить песню — значит пришпилить к ней «танцевальную» бас-бочку, убрать самые очевидные приметы прошлого и сделать ее максимально пресной. Так же произошло и с «Соловьиной рощей». Представляя ее, герой вечера напомнил присутствующим старую шутку насчет того, что «и с полей доносится "налей"», и в принципе незатейливый конферанс такого рода в это действо весьма вписывался. Жаль только, что у действа не было музыкального продюсера, который бы объяснил, что не шуба на афише и не дуэт с рэпером могли сделать концерт по-настоящему модным. Дело в том, что ритм-секция советского ВИА, олдскульная партия клавишных и неподражаемая квакающая электрогитара делают классическую версию «Соловьиной рощи» супермодной вещью. Когда музыканту 79 лет, саунд как раз успевает пройти очередной круг моды, и то, что 45 лет назад разрывало дискотеки, а 30 лет назад хотелось забыть навсегда, сейчас вдруг становится актуальным и передовым. В эпоху всеобщего внимания к винилу, аналоговому саунду и всему «теплому и ламповому» именно аутентичное звучание репертуара Льва Лещенко (а вовсе не фальшивый антураж) могло бы по-настоящему привлечь внимание к таким концертам. Но проще, конечно, сфотографироваться в шубе.