борьба с терроризмом
В ночь на четверг в Нью-Йорке по инициативе Москвы СБ ООН провел экстренное заседание в связи с последними терактами в России. На нем принято заявление с призывом ко всем государствам мира активно сотрудничать с Россией в наказании исполнителей и организаторов терактов. Впервые в истории попросив поддержки у Совбеза, Москва пошла на беспрецедентный шаг, чтобы получить недостававшую ей моральную поддержку российской антитеррористической операции и вписать ее в контекст глобального похода против терроризма.
"Нам нужна не просто конкретная помощь"
Обращение в Совет Безопасности поступило в штаб-квартиру ООН в Нью-Йорке в среду, через считаные часы после сообщения о захвате заложников в Беслане. Обратившись с просьбой о проведении срочного заседания СБ ООН, российская делегация поставила перед членами Совбеза вопрос об их отношении к трагическим событиям последних дней — взрывам самолетов в Ростовской и Тульской областях, теракту у станции метро "Рижская" в Москве и захвату заложников в Северной Осетии. В штаб-квартире ООН это было воспринято как дипломатический сигнал SOS. Незамедлительно начавшиеся консультации, проходившие в закрытом режиме, затянулись до глубокой ночи и, судя по всему, были бурными.
Итогом заседания стала принятая на нем декларация, которую зачитал председатель Совбеза, посол Испании при ООН Хуан Антонио Янес-Барнуэво. "Совет в крайне жесткой форме осуждает акт захвата заложников в российской школе, а также другие террористические атаки, совершенные против гражданского населения в Москве и на борту двух авиалайнеров",— говорится в декларации. В ней отмечается, что "теракты преступны и не имеют оправдания независимо от того, какими мотивами вызваны". СБ ООН призвал все государства в соответствии со своими обязательствами, взятыми во исполнение резолюции #1373 от 2001 года, активно сотрудничать с российскими властями в их усилиях по обнаружению и привлечению к ответственности исполнителей, организаторов и тех, кто финансировал эти теракты. Ранее, в среду, штаб-квартирой ООН было распространено заявление генсека ООН Кофи Аннана, в котором говорится, что он "потрясен происшедшим" и требует немедленно освободить заложников, названных им "самыми уязвимыми членами общества".
Российская реакция на заявление СБ ООН не заставила себя долго ждать. Вчера перед журналистами в Нью-Йорке выступил постоянный представитель РФ в ООН Андрей Денисов, накануне ночных консультаций передавший в Совбез российский проект декларации, который в итоге и лег в ее основу. Российский дипломат не скрывал удовлетворения, указав на то, что СБ ООН проявил "принципиальную, последовательную и глубоко продуманную" позицию. По его словам, "абсолютно все члены СБ единодушно выразили самое сердечное, искреннее сочувствие нашему народу и поддержку усилий правительства РФ на контртеррористическом направлении". Москва полагает, что реакция Совбеза стала "проявлением воли не только отдельных стран, представленных в совете, но и концентрированным выражением воли всего мирового сообщества".
Впрочем, ответ на главный вопрос, заинтриговавший журналистов,— зачем России потребовалось обращаться именно в СБ ООН и на что она рассчитывала — прозвучал так: "России нужна не просто конкретная помощь в борьбе против терроризма, но и твердая моральная поддержка в противостоянии этому злу. В этом отношении позиция Совета Безопасности — очень сильное и ценное для нас и абсолютно необходимое в сложившейся ситуации выражение этой поддержки".
"Собес Безопасности"
Обращение России в СБ ООН — беспрецедентный шаг. До этого в истории российской дипломатии не было случая, чтобы Москва обратилась к международному сообществу за поддержкой. Хотя история Совета Безопасности знает немало случаев, когда руководство той или иной страны, оказавшись в предельно трудной или безвыходной ситуации, посылала СБ ООН сигнал о помощи. Список подобных обращений последних лет выявляет следующую закономерность: как правило, это обращения слабых, считающих себя жертвой и ищущих у мирового сообщества защиты от сильных, с которыми они не могут справиться самостоятельно. Так, когда США и их союзники начали военную операцию в Ираке, к подобному обращению в марте 2003 года прибег тогда еще не утративший надежды остановить агрессию иракский лидер Саддам Хусейн, которого поддержали Лига арабских государств и Движение неприсоединения. Ряд обращений в СБ ООН исходил от представителей арабского мира, считающих себя жертвой "израильской агрессии" и не способных дать "агрессору" самостоятельный адекватный ответ. В октябре прошлого года Сирия потребовала провести чрезвычайное заседание СБ ООН в связи с ракетно-бомбовыми ударами со стороны Израиля.А в феврале 2002 года руководство Палестинской автономии потребовало проведения экстренного заседания СБ ООН, чтобы принять меры "для прекращения израильской агрессии против палестинского народа". С инициативой "защитить палестинский народ от израильской агрессии" в СБ ООН обращалась и Лига арабских государств (ЛАГ), в марте 2001 года предложившая Совету Безопасности обсудить на чрезвычайном заседании инициативу создания специальных международных сил, призванных обеспечить "защиту палестинского народа".
Экстренных заседаний Совбеза также добивались считавший себя законно избранным президентом Афганистана Бурхануддин Раббани, активно, но безуспешно пытавшийся таким способом противодействовать "присутствию иностранных военнослужащих и вооруженных лиц в Афганистане". Еще осенью 2002-го с предложением обсудить ситуацию в зоне грузино-абхазского конфликта в СБ обращалась Грузия эпохи позднего Шеварднадзе, а весной 2004-го — правительство Сербии и Черногории в связи со вспышкой насилия в Косово.
История обращений в СБ ООН показывает, что они либо заканчивались ничем, либо давали их инициаторам моральное удовлетворение, но не реальную помощь. И ни разу не привели к принципиальному перелому ситуации в конфликте. Неудивительно, что, когда после терактов 11 сентября ряд стран выступил с инициативой обсудить случившееся на экстренном заседании СБ, США вежливо, но твердо отказались. Тем самым они дали понять, что ничем конкретным СБ помочь не может, а выражения моральной поддержки в данном случае не требуется.
Благословение Нью-Йорка
В вышеупомянутом списке обращений в СБ ООН российский запрос стоит особняком. Инициатива Москвы не укладывается в прежнюю простую и вполне предсказуемую схему поиска защиты от сильных, к которому время от времени прибегают в Нью-Йорке откровенно слабые страны и режимы, которые, как правило, исчерпали все имевшиеся у них возможности решить ту или иную проблему и понимают, что им уже нечего терять. Не нужно объяснять, что Россия относит себя к противоположному лагерю — сильных и ведущих, а не слабых и ведомых — клубу мировых держав, определяющих глобальную политику и имеющих достаточные ресурсы для самостоятельного решения своих проблем. Учитывая это, предпринятый в Нью-Йорке ход российской дипломатии приобретает особый смысл, заметно облегчая российскому руководству решение целого ряда принципиальных и очень непростых для него задач.Отметим, что в последние годы Москва болезненно реагировала на попытки критиковать ее за действия в рамках антитеррористической операции в Чечне, считая это проявлением двойных стандартов со стороны тех или иных государств. Логика России была такой: если все мы участвуем в глобальной борьбе с терроризмом, то нельзя делить террористов на "плохих и хороших", "своих и чужих", благодаря чему объявленные у себя на родине террористами чеченские эмиссары могут свободно находить убежище за границей, в том числе в ведущих демократических странах мира. Нежелание понять и принять эту логику вызывало у Москвы раздражение, однако добиться своего она не могла. И вот после серии терактов в России на свет впервые появился утвержденный Советом Безопасности ООН документ, в котором членам мирового сообщества предписывается впредь активно сотрудничать с российскими властями в борьбе с действующими против России террористами. Его появление Москва не может не расценивать как свою моральную победу, свидетельство хотя и запоздалого, но достигнутого с невероятным трудом признания своей правоты в давнем принципиальном споре о "хороших и плохих террористах".
Однако этим значение декларации СБ ООН для российского руководства не исчерпывается. Помимо долгосрочной задачи борьбы с терроризмом и затяжной дискуссии по этому поводу с Западом, самой главной и срочной сейчас является задача урегулирования кризиса с заложниками в Беслане. Поскольку ситуация остается уравнением со многими неизвестными, российское руководство стремится обеспечить себе максимальное поле для маневра и право использовать все средства для ее урегулирования, которые в итоге будут сочтены легитимными. В этих условиях заявление СБ ООН фактически заменяет принятую в таких случаях в странах либеральной демократии парламентскую резолюцию. Оно становится тем документом, который фактически благословляет Москву на любые действия, которые она сочтет необходимыми в данной ситуации.
СЕРГЕЙ Ъ-СТРОКАНЬ