На сцене Новой оперы спектаклем «Pasionaria» испанской компании Veronal завершился международный фестиваль современной хореографии «Context. Diana Vishneva», программа которого в этом пандемическом году оказалась преимущественно российской. Рассказывает Татьяна Кузнецова.
Диван в «Пассионарии» — не просто мебель, а центр общественно-танцевальной жизни
Фото: Александр Миридонов, Коммерсантъ
Диван в «Пассионарии» — не просто мебель, а центр общественно-танцевальной жизни
Фото: Александр Миридонов, Коммерсантъ
Афишу «Контекста»-2021 нельзя назвать захватывающей. Участники, в основном молодые российские авторы из числа дипломантов и лауреатов фестиваля, каждый доковидный год проводившего конкурс современных хореографов, скорее изобретали велосипед, чем открывали новые горизонты. Впрочем, один из спектаклей — «Не будите спящую собаку» по пьесе Пристли, сочиненный Ольгой Лабовкиной и весьма толково и слаженно исполненный казанским театром танца «Дорога из города», неожиданно попал в тренд, перекочевавший в мировой современный танец из балетного театра — моду на постановки сюжетные. Пересказ литературного первоисточника по-прежнему считается моветоном, однако в центре внимания хореографов все чаще оказываются не лексика и не пространственные связи, а режиссура, типажи-персонажи, их взаимоотношения и перипетии сценической жизни.
Спектакль Маркоса Морау, анонсированный как «гипнотическое научно-фантастическое упражнение в лучших традициях Азимова и Тарковского», в общем-то не танцевальный (хотя еще в середине ХХ века было провозглашено, что танцем считается любое движение — хоть бег, хоть ковыряние в носу), скорее пантомимный. А пантомима основана на той изломанной, марионеточной пластике, родственной брейковой технике puppet, которую Москва успела оценить по двум доковидным приездам Морау: спектаклям «Оскара» и «Equal Elevations» (см. “Ъ” от 5 ноября и 6 декабря 2019 года). «Пассионария» (так называется планета будущего, на которой жизнь переродилась в «искусственный ландшафт», а обитатели — в «технические гаджеты») объединяет их главные особенности. Отгороженная от зала прозрачным аванзанавесом и похожая на кинопавильон сценическая картинка напоминает «Оскару», а лексика, которую зрители могли разглядеть вблизи во всех ноголомных подробностях и суставных невероятностях в Итальянском дворике ГМИИ имени Пушкина, перекочевала из «Equal Elevations».
Собственно, Маркос Морау — теоретик драмы, знаток фотографии, кино и литературы — и не приписывает себе лавры хореографа, довольствуясь ролями автора идеи, худрука и режиссера. Доверяя своим артистам телесные подробности номеров-аттракционов, из которых состоит его многозначная история, он сочиняет спектакль о людях, лишенных человечности — не по собственной воле, а потому, что таков установленный порядок в их маленьком мирке. Никаких деспотов и тиранов, а также фантастических пейзажей будущего тут нет и в помине. Двухъярусный «ландшафт» представляет собой просторный лестничный пролет благополучного дома с обширным холлом. В персонажах — жителях и обслуге — ничего футуристического: девушки в пышных юбках, уборщики в комбинезонах и бейсболках, начальственная дама в строгом костюме, похожая на управдома Мордюкову. Аксессуары тоже самые прозаичные: детские коляски, пылесос, картонные коробки, куклы-младенцы.
Фото: Коммерсантъ / Александр Миридонов / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Александр Миридонов / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Александр Миридонов / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Александр Миридонов / купить фото
Однако события спектакля развиваются весьма причудливо. Дискретная, развинченная, переломанная пластика семи персонажей, комичная механистичность их взаимодействий то и дело прерываются то драматичной пробежкой героини по лестнице, то ее лихорадочной попыткой кому-то дозвониться по телефону, то попытками уберечь младенца от окружающих, спрятав его в ящике под ступенькой лестницы или в вентиляционной шахте. За причинно-следственной связью тут не угнаться; остается только восхищаться изощренно поставленными дуэтами, соло и закрученными (или, наоборот, синхронными) ансамблями. Режиссер использует все возможности сценического пространства: перила, ступени, неподатливую дверь, длиннющий диван со спинкой. Именно на нем с почти цирковым щегольством артисты исполняют ударный массовый номер, переплетаясь ногами, руками, перекатываясь, вспрыгивая, перемешиваясь и вновь чинно усаживаясь рядком.
Финал печален: серая дымка окутывает опустевшие лестницу и холл с двумя валяющимися на полу фигурами, развороченными, как сломанные куклы. Однако «гаджетам» сочувствовать трудно, а в людей Маркос Морау своих героев так и не превратил. Зато устроил представление, радующее глаз каждым компонентом: декорациями, светом, спецэффектами, креативностью и мастерством артистов, а потому будущее в «Пассионарии» в целом выглядит весьма оптимистично. Особенно по сравнению с российским настоящим.