премьера кино
Сегодня на московские экраны выходит молодежная туристическая комедия "Евротур" (Eurotrip) — иллюстрированный анекдотиками каталог американских иллюзий по поводу безграничных возможностей веселого времяпрепровождения в Европе. Как убедилась вместе с героями ЛИДИЯ Ъ-МАСЛОВА, на самом деле возможности эти везде примерно одинаковы, если проявить достаточно глупости.
Если перебороть в себе изначальное отвращение к молодежи, присущее каждому взрослому человеку, можно даже получить от "Евротура" некоторое удовольствие, тем более что его юные герои представлены максимальными кретинами. Главный из них несколько лет переписывается по интернету с немкой, которую он упорно считает немцем. Из-за того что немецкий он знает со словарем, в какой-то момент дружескую переписку обрывает ужасное подозрение, что на том конце телефонного кабеля находится немецкий гей, собирающийся коварно посягнуть на честь американского юноши. Перепуганный, он отправляет хамское письмо, а когда недоразумение разъясняется, стремглав бросается в Германию — мириться с нечаянно отшитой девушкой своей мечты, в формировании которой не последнюю роль сыграла классика немецкой порнографии.
Очень украшают "Евротур" несколько пародийных порновставок, высмеивающих миф американских пуритан о "сумасшедшем европейском сексе", с которым связана молодежная традиция между школой и колледжем ездить в Европу в поисках настоящего разврата. С этой общеобразовательной целью герой и отправляется не прямиком в Берлин, а кружным путем в Лондон, и не один, а в компании разнополых близнецов (один из которых ботаник, вызубривший путеводитель) и еще одного приятеля, для контраста излишне сексуально озабоченного.
Именно он первым, еще до начала основных приключений, озвучивает всю тщету погони за неслыханной европейской эротикой, ничем, по сути, не отличающейся от американской. "Настоящая европейская задница!" — восхищенно восклицает он на лондонском вокзале, перепутав сзади с европеянкой собственную соотечественницу, которую он в сексуальном смысле привык в упор не рассматривать. Подобная невнимательность в таких фильмах обычно чревата финальным прозрением и уединением в самолетном туалете на обратном пути, однако перед этим американцам предстоит переоценка ценностей. Для начала полным фуфлом оказывается нудистский пляж, на котором не обнаруживается ни одной приличной сиськи, а лишь полчища голых мужиков, которые, как восставшие из могил мертвецы при виде живой плоти, устремляются за американкой, рискнувшей снять джемпер и продемонстрировать бикини. Спасаясь бегством, герои попадают в красный двухэтажный автобус фанатов "Манчестер юнайтед" под руководством известного футболиста Винни Джонса, с легкой руки Гая Ричи ставшего кинозвездой. По левой встречной стороне английский автобус умудряется довезти героев до Парижа, в котором тоже не находится ничего стоящего, кроме бесконечных очередей в музеи. Самые горькие разочарования поджидают америкашек в Амстердаме, где их глючит от обычных пирожных без всякого гашиша, а один из них в квартале красных фонарей попадает в лапы мадам Вандерсекс (еще одно украшение картины — Люси Лоулесс, больше известная как Зена — королева воинов). Там в результате опять же порожденного языковым барьером недоразумения два здоровенных детины потчуют клиента каким-то отбойным молотком, из-за чего ему становится трудно ходить.
Лучше всего удался авторам эпизод в Братиславе (впрочем, все европейские города, а также некоторые американские были сняты в Праге), где, может, медведи по улицам и не бродят, зато попадается бездомная собака с человеческой рукой в зубах. В восточноевропейскую часть похождений вставлена довольно высокомерная, но забавная американская шутка насчет головокружительного курса доллара (конечно, в Западной Европе против евро так не пошутишь): на оставшиеся у героев один доллар восемьдесят три цента аборигены готовы поселить их в лучшей гостинице, кормить икрой с шампанским, ноги мыть и воду пить. А когда официант получает десять центов на чай, он тут же радостно дает по морде менеджеру: "Я увольняюсь! Теперь я смогу открыть свою гостиницу".
Глумление над словацкой бедностью выглядит сравнительно невинно рядом с тем, что происходит в музее Ватикана, где американцы играют в футбол папской тиарой и нечаянно поджигают ее от канделябра. Запутавшись в занавеске, главный герой с тиарой на голове появляется на балконе, и толпа принимает его за нового папу, который, однако, тут же прыгает с балкона, заметив внизу искомую фройляйн, и уединяется с ней в исповедальне. На этом банальная рифма к слову "Европа", притиснутая изнутри к деревянной решетке, завершает череду варварских издевательств над европейским культурным достоянием.