В Самаре представили отреставрированное, но пока еще без внутренней отделки, здание Фабрики-кухни завода имени Масленникова. Эмблематичной конструктивистской постройке 1932 года, которая не раз перестраивалась, заметно обветшала и была обречена на снос, вернули первозданный вид. После окончания работ по приспособлению здания, ориентировочно к середине следующего года, в нем откроется филиал Третьяковской галереи. Игорь Гребельников уверен, что Фабрика-кухня прославится и как мировая архитектурная достопримечательность.
Фото: Государственная Третьяковская галерея / vk.com
Фото: Государственная Третьяковская галерея / vk.com
Самарская Фабрика-кухня — первый открывшийся, пусть даже пока и символически, региональный филиал Третьяковской галереи. Решение о его создании принималось позже, чем о филиалах во Владивостоке и Калининграде, где запланированы большие культурные центры, но эти проекты еще только обсуждаются. Открытие филиала Третьяковки в Самаре, напротив, было весьма спонтанным, как и многое другое в стремительной истории возвращения к жизни здания Фабрики-кухни.
Слыханное ли дело, что здание 1930-х годов, изрядно угробленное перестройками и нещадной эксплуатацией в 1990-е (в нем располагались бар, ночной клуб, магазины), к тому же находящееся в частной собственности и в 2000-х уже приговоренное к сносу, взялись отстаивать архитекторы и общественники, и им это удалось?
В защиту Фабрики-кухни организовали велопробег, создали эффектные макеты первоначальной постройки, привлекли внимание СМИ, в том числе и западных, издали основательное исследование, посвященное этому памятнику конструктивизма, и вернули истории отечественной архитектуры имя его создательницы Екатерины Николаевны Максимовой. Теперь ее называют первой российской женщиной-архитектором.
Фото: Государственная Третьяковская галерея / vk.com
Фото: Государственная Третьяковская галерея / vk.com
Притом что, по словам одного из инициаторов сохранения Фабрики — архитектора Виталия Стадникова, «еще в 2008 году техническая экспертиза доказывала 97-процентную изношенность его конструкций», маховик чиновничьих решений вдруг заработал в обратную сторону. В 2011 году общественников поддержали мэр Самары Дмитрий Азаров (ныне — губернатор Самарской области) и депутат Госдумы Александр Хинштейн, а в 2013-м министр культуры Владимир Мединский призвал отреставрировать здание под Музей авангарда, позже его передали Средневолжскому филиалу Государственного центра современного искусства (ГЦСИ), а в 2019 году — в оперативное управление Третьяковской галереи.
При новейшем обследовании Фабрики-кухни оказалось, что степень ее изношенности сильно преувеличена: железобетонный каркас, сделанный еще по дореволюционным технологиям, достаточно крепок.
Его пришлось лишь усилить уникальной оклеечной арматурой — технология хоть и дорогая, но все же позволившая избежать полной перестройки. Главное же, что здание впервые за многие десятилетия открылось во всем величии первоначального архитектурного замысла: таким его не видели нынешние поколения.
Это был первый большой советский проект, порученный женщине-архитектору, правда до этого Екатерина Максимова уже участвовала в подобных проектах, призванных не только облегчить работу женщины в приготовлении пищи на крупном производстве, но и вообще по-новому организовать труд и отдых. Фабрика-кухня при заводе имени Масленникова заметно отличалась от других как масштабом, так и архитектурной формой — в плане она представляла собой скрещенные серп и молот. И если символ победившей революции можно было рассмотреть разве что откуда-то сверху, то ощутить удобство такой планировки могли и те, кто готовил, и те, кто ел.
Фото: Государственная Третьяковская галерея / vk.com
Фото: Государственная Третьяковская галерея / vk.com
Кухня располагалась в «молоте», по трем конвейерам готовая еда доставлялась на раздачу в столовые, расположенные на двух этажах «серпа». Просторные залы столовых казались еще просторнее благодаря сплошному витражному остеклению, для обедов на открытом воздухе была спроектирована летняя терраса, в здании были еще и спортивная школа, читальня, почта, парикмахерская.
Но уже в 1944 году Фабрика-кухня была реконструирована: чтобы сэкономить на отоплении, большую часть оконных проемов заложили, оставшиеся сузили, перестроили внутренние помещения.
В конце 1990-х годов здание вновь перепланировали уже под коммерческие нужды.
Восстановленный интерьер Фабрики-кухни — а реставраторам удалось не только вернуть первоначальную планировку, но и воссоздать оригинальный наливной пол с вкраплениями мраморной крошки, цвет и фактуру штукатурки, деревянные оконные профили,— стал декорацией для музыкально-театрального перформанса «Утопия на ужин» (композитор Алексей Сысоев, хореограф Анна Абалихина, художник Ксения Перетрухина). Следуя за действом, перемещаясь из залов «серпа» в пространство «молота» и обратно, зрители погружались в перипетии судьбы архитектора Екатерины Максимовой, в воплощенные ею авангардные идеи и перечеркнувшие их суровые советские реалии. Белые тарелки с цитатами о фабрике-кухне и новом быте, которыми вначале перформанса сервируют столы, затем будут разбиты, подобно иллюзиям авангарда.
В финале прозвучит тихое песнопение, слова которого возвращают забытое имя Екатерины Максимовой, они будут прерваны звуком приближающегося поезда: архитектор трагически погибла в марте 1932 года, попав под поезд, она не застала окончания строительства своего шедевра.
«Утопия на ужин» стала прологом к тому, чем и как наполнит Третьяковка конструктивистские стены самарского филиала. При общей площади 8 тыс. кв. м экспозиционное пространство займет 2 тыс. кв. м на втором этаже. Остальное отдано библиотеке, кинозалу, хранилищу, сувенирному магазину, кофейне и административным помещениям. В здании должны появиться и резиденции для художников. Что касается выставочной программы, то, по словам директора Третьяковской галереи Зельфиры Трегуловой, она будет сфокусирована на искусстве ХХ века, а первая выставка «На вкус и цвет…», обращенная к теме еды, покажет и произведения современных художников.