премьера кино
XII фестиваль российского кино "Окно в Европу" открылся фильмом "Богиня: как я полюбила" — игровым режиссерским дебютом Ренаты Литвиновой, которая сама и снялась в роли девушки-следователя, не только раскрывшей безнадежное дело, но и узнавшей смысл своей безрадостной жизни. С материалами следствия ознакомилась ЛИДИЯ Ъ-МАСЛОВА.
Видеть Ренату Литвинову в качестве сотрудника правоохранительных органов так же дико, как вести протоколы в виде дневниковых записей. "Богиня" составлена как дневник наблюдений за собственным безумием, лишь косвенно обусловленным жизненными происшествиями: сон, приснившийся 5 числа, дохлые рыбы, обнаруженные на подоконнике 7-го, допрос 9-го, последний рабочий день 13-го, а 15-го — просто последний день. Несколько таких дней занимает криминальный сюжет, якобы опирающийся на подлинные материалы милицейских архивов. По его канве вышиты прихотливые узоры из постоянных литвиновских мотивов нелюбви, одиночества и смерти и бродящих из сценария в сценарий образов, с которыми любая история в интерпретации Ренаты Литвиновой приобретает вычурность, загадочность и оттенок мистицизма.
В данном случае к основному ассортименту добавляется смежная тема мести: герой Виктора Сухорукова нечаянно задавил соседскую болонку, а у соседей, супружеской пары, никого дороже не было. Тогда они решили похитить дочку виновного, подержать ее у себя вместо собачки, а потом покончить с собой и перед смертью отпустить ребенка, оставив измучившемуся отцу строгую записку-резолюцию: "За бессердечие наказан". Такова суть уголовного дела, а суть фильма в том, что занятая поисками пропавшей девочки следователь Фаина никого не любит, хотя все вокруг только и говорят о любви — и живые, и мертвые из ее снов. "Ничего не понимаю в любви",— признается героиня, в смерти разбирающаяся гораздо лучше: работа ее заключается преимущественно в том, чтобы безнадежно склоняться над очередным трупом, как черный ворон, который каждый день приносит ей на окно дохлых рыб.
К "Богине" бессмысленно присматриваться на предмет достоверности и бытовой логики. В жизни кое-где встречаются девушки, которые спят в чулках, а опуская ноги с кровати, попадают ими в красные босоножки на каблуках, чуть не опрокинув стоящую на полу бутылку коньяка. Но вряд ли бывают такие следователи, которые злоупотребляют выражением "Ой, мама!", на внезапный вопрос подозреваемого: "А у вас вообще есть муж?" — врут, смущенно потупившись: "Есть. Такой хороший у меня муж есть...", а простую фамилию сослуживца Егорова не могут произнести, не превратив в Ягуарова. "Как она в органы попала? Она же не в себе",— недоумевает Егоров-Константин Мурзенко. "А ты как попал? Ты-то сам в себе?" — справедливо интересуется молодой человек Коля (Дмитрий Ульянов), которому никак не удается вытянуть из Фаины неподвластную ее языку фразу "Я тебя люблю".
В свободное от работы время (а иногда и прямо на рабочем столе, преклонив голову на мятый портфельчик) героиня смотрит сны, где главный персонаж — покойная мама в красном платье (Светлана Светличная), советующая дочери не бояться смерти и непременно соглашаться на предложение отправиться в загробный мир. Такое предложение свыше поступает в лице "ученого с мировым именем" (Максим Суханов), который в свободное от науки время ходит на свидания к своей мертвой жене с помощью зеркала и инъекций специального препарата. Фаина хочет воспользоваться его методом, чтобы встретиться с мамой, с которой никак не могла поговорить при жизни, и найти всех, кто погиб из-за ее холодности.
Визуально "Богиня" сочетает сюрреалистическую изысканность и налет продуманной, стилизованной нищеты, как, скажем, в ироничной декорации убогой столовой-стекляшки: на стенах — обложки архивных "Вогов", а за столами — буфетчицы, подавальщицы, посудомойки, бомжихи и алкоголички, от которых Фаина отличается пока только тем, что худая и красивая, но ничуть не более счастливая. Ее, как завсегдатайку, тоже встречают гостеприимным: "Что, девушка, выпить хотите?" Подобного рода старые и новые коронные фразочки литвиновских персонажей рассованы повсюду, зашиты в каждой сцене, как бриллианты — лучшие друзья девушки в черный день. Отдельным сном показан заколдованный еловый лес с мухоморами, где призраки умерших от любви произносят избитые формулы ("Я так скучаю без тебя", "А когда я умру, ты заплачешь?"), которые в своих текстах Рената Литвинова вертит так и сяк, пытаясь вытрясти из пустых словесных шкурок остатки чувства. Пусть хотя бы чувства юмора — когда, например, альтернативный режиссер Глеб Алейников с нежностью и тоской спрашивает свою сигарету: "Ну что же ты все гаснешь и гаснешь, дорогая?"
Если не к словам, которые Рената Литвинова пишет или произносит, то придраться в "Богине" можно к неуклюжей порой композиции кадра или к угловатым однообразным движениям камеры, проплывающей то справа налево, то слева направо. Но все это складывается в кино, столь же завораживающее своей холодной манерной беззащитностью, как сама знаменитая жестикуляция Ренаты Литвиновой. Наверное, в плане режиссерского мастерства она несопоставима по масштабу с Кирой Муратовой, Дэвидом Линчем или Питером Гринуэем, и смотреть, как она, отчаянно подставляясь и тем самым оставаясь неуязвимой, объясняется им всем в любви, очень странно: то стыдно, то смешно, то больно, но в целом упоительно.