выставка коммуникации
Старые компьютеры и антикварные радиоприемники, первые переносные телефоны и уличные будки — что только не собрали во Франкфуртском музее коммуникации в стремлении показать, что связывало людей последнего столетия. В детстве коммуникации пытался разобраться специально для Ъ обозреватель "Домового" АЛЕКСЕЙ МОКРОУСОВ.
Мир коммуникаций стал для человечества в XX веке буквально всем: и религией, и семьей, и образом жизни. То есть тем, чем и занимается обычно Франкфуртский музей коммуникации, бывший Музей почты. Его выставки всегда проходят по границе дизайна и социальной истории, искусства и технической эстетики. Вот и на этот раз, решив показать все многообразие типов связующего и связываемого в XX веке, во Франкфурте выставили старинные приемники, радиостанции и другие средства агитации и пропаганды времен второй мировой войны, первые компьютеры и первые переносные телефоны.
Формально выставка "Топ или флоп: как изменяют изобретения коммуникации?" (в смысле, что вознесется в топ-листах как явление успешное вверх, а что окажется флопом, то есть в корзине для неудачников) вроде бы только о том, как изобретения изменяют и облегчают связь. На самом же деле — о влиянии меняющейся связи на сам характер общения, а также о феномене изобретений, которые так и не прижились.
Здесь поразительны несколько вещей. Прежде всего зависимость технического прогресса от идей тех, кого принято называть фантазерами, безответственными щелкоперами и разухабистыми журналистами. Именно в их фельетонах и карикатурах рубежа веков можно обнаружить практически все сегодняшние изобретения и предложения на рынке дистанционных услуг: от видеотелефона до обучения на расстоянии. Так, на одной обложке к прижизненному немецкому изданию рассказа Жюля Верна "День из жизни американского журналиста в 2889 году" изображены не только патефон, но и телевизор, и видеотелефон. По видеотелефону болтают на рисунке в газете 1930-х и две дамы за столиками в кафе — одна с ребенком, другая с любвеобильного вида мужчиной. И хотя в эпоху импрессионистов еще верили, что идеи приходят в голову благодаря божественному озарению, изобретения возникают из ничего, а роль социума явно не ценили, именно газетные фантазии о возможном чудесном будущем во многом повлияли на изобретателей. Разглядывая парижских карикатуристов 1880-х годов с их идеями "телефонных газет", извещающих завтракающих персонажей о последних новостях, трудно недооценить роль прессы в техническом прогрессе.
Но решающее развитие техники для широких масс произошло, видимо, в годы первой мировой войны и связано с историей радиовещания. Для скучающих в окопах солдат сперва разрешили устанавливать радиоприемники, передающие музыку. Потом эти приемники стали использовать для передачи информации, а затем и для пропаганды. Не случайно после начала второй мировой войны население обязали сдать радиоприемники, способные принимать передачи противной стороны. Собственно, отсюда и возникло массовое радиовещание: бум радиостанций и поддерживающей их рекламы в 20-30-е годы многим обязан этой окопной привычке. Отсюда же осознание пропагандистской роли радио тоталитарными режимами 30-50-х годов. Не случайна и семантическая перекличка режимов в такой опосредованной области, как плакаты к радиовыставкам: показанный сейчас во Франкфурте нацистский образец 1938 года, где репродуктор объявляется "голосом нации", вполне мог бы оказаться и советским.
Помимо радио другим главным персонажем выставки на берегах Майна оказывается интернет. Меня особенно заинтересовал раздел, что рассказывает о крупнейшем поражении маркетологов за последние четверть века. В какой-то момент, когда компьютерщики под девизом "Компьютер в каждый дом!" пытались развивать рынок персоналок, французы сделали ставку на передачу текстовой информации через экран и телефон. Во Франции этот проект развивался под названием "Минитель", и в середине 90-х я наблюдал эти мини-телевизоры с клавиатурой в домах у многих французов. По "Минителю" они могли запрашивать любую информацию — от расписания поездов до справок о телефонах. Сами аппараты потребители получали бесплатно, оплачивалась лишь телефонная связь. Подобные проекты разрабатывались и в Германии, но BTX там совершенно не прижились.
В чем же дело? Оказывается, обожающая самобытность и своеобразие Франция решила и здесь пойти своим путем: "Минитель" был поддержан на государственном уровне, но колоссальные финансовые вливания в проект обернулись в итоге неожиданной вещью. Во Франции значительно хуже, чем в странах-соседях, стал развиваться интернет. При том что "Минитель" не мог дать главного, чем хорош интернет: возможности переписываться со всем миром, считывать информацию из любой точки планеты.
Главным же итогом выставки оказывается кризис воображения у людей, продвигающих новые идеи и товары на рынок. Никто не смог предугадать бум СМС-сообщений, ведь формальные обстоятельства говорили против подобного успеха. Одна кнопка отвечает сразу за три буквы? Да любой маркетолог поднимет вас на смех. Маркетолог-то поднимет, да рынок вернет к реальности. И эта непредсказуемость рынка, его неожиданность и составляет одну из главных привлекательных его черт. А вообще, очевидно, что все эти средства связи скоро отойдут в прошлое и превратятся в специфический антиквариат XX века. Вместо этого появится описанная журналистами электронная телепатия. В мозг человека будет вживляться микрочип, и с его помощью каждый сможет соединяться с каждым без всяких внешних устройств. Проблема, собственно, только в рекламе, которую начнут несанкционированно транслировать через эти чипы. Представляете, идете вы по улице и вдруг с необыкновенной отчетливостью видите мысленным взором две банки обычного моющего средства, а одну — необычного? И так весь день.