Почему банки стремятся стать углеродно-нейтральными? Кто такие «зеленые клиенты», которым они готовы выдавать кредиты по выгодным ставкам? И с помощью каких технологий можно одинаково легко прочесть рукописи Петра I и районного терапевта? Об этом и не только Сбербанк рассказал на Восточном экономическом форуме, который проходит во Владивостоке, а также “Ъ FM” в рамках программы «Цели и средства».
Фото: Сбербанк
Фото: Сбербанк
— Сбербанк недавно заявил, что собирается стать углеродно-нейтральным в своей операционной деятельности к 2030 году. Что конкретно это значит? И как вы собираетесь этого достичь?
— Это значит, что к 2030 году «Сбер» сократит до нуля чистый выброс углекислого газа от своей операционной деятельности. То есть по факту мы сведем к минимуму свой реальный углеродный след. А тот, что останется, потому что полностью свести к нулю это, конечно, невозможно, мы будем компенсировать за счет специальных мероприятий, в первую очередь за счет посадки деревьев.
— Когда вы кредитуете своих клиентов, вы учитываете их экологическую ориентированность и стимулируете ли становится еще «зеленее»?
— Да, конечно. У нас есть специальные, так называемые зеленые кредиты и ESG-кредиты. ESG-кредит чуть шире, чем «зеленый», потому что в самом названии есть буква S — это социальная ответственность, и G — это ответственность за корпоративное управление. В зависимости от того, как предприятие выполняет те или иные задачи, которые перед собой ставит в части «зеленой» повестки, ESG-повестки, мы снижаем процентную ставку. И такие примеры уже есть.
— Президент Альфа-банка Олег Сысуев утверждает, что российские банки пока не готовы к ESG. Вы согласны с этим утверждением?
— Действительно, тема ESG только набирает обороты. При этом ее зрелость постоянно растет. Мы видим, что за год-полтора произошли существенные изменения, и мы видим все больше и больше банков и финансовых компаний, которые заходят в тематику ESG и которые уже имеют достаточно хорошие ESG-рейтинги. Я здесь могу вспомнить, кроме «Сбера», АФК «Систему», допустим, также есть ряд других наших финансовых корпораций.
— Известно, что Сбербанк активно разрабатывает, внедряет решения на основе искусственного интеллекта. Можно сказать, что банк один из лидеров этого направления. Какие новинки вы представляете на Восточном экономическом форуме?
— Мы хотим, чтобы наши продукты были максимально востребованы у клиентов. Мы посмотрели, что можем предложить в реальной бизнес-повестке. В итоге мы предлагаем и показываем на Восточном экономическом форуме три наших новых разработки.
Первая — это «AI-маркетолог» (AI — сокр. от англ. Artificial Intelligence, «искусственный интеллект» — прим. “Ъ FM”). Он помогает обычному маркетологу увеличить поток, выявляет потенциальных клиентов, которые соответствуют либо не соответствуют профилю розничной сети, понимает причины, по которым клиент пользуется сетями-конкурентами, и как можно привлечь к себе. Вторая — «AI-координатор». Перед каждой большой сетью встает вопрос, как правильно территориально расположить свои точки продаж, магазины и так далее. Этот алгоритм помогает выявить, где недостаточное покрытие или, наоборот, избыточное, и предлагает оптимизацию сети для максимизации клиентопотока и прибыли. И третий инструмент — «AI ритейл-локатор». Он дает рекомендации как раз по открытию новых торговых точек с учетом профилей клиентов данной сети и их поведения около нее. Важно, чтобы клиентопоток, даже если он большой, соответствовал профилю данной сетки. Поэтому надеемся, что эти нововведения и разработки будут полезны нашим клиентам.
— У «Сбера» есть проекты в гуманитарных науках и искусстве, и там вы тоже используете искусственный интеллект. Можете привести какие-то примеры?
— Да, все верно. Наша большая разработка называется «Digital Петр», «Цифровой Петр». С точностью почти в 98% он распознает рукописи Петра I. Почему это важно? C одной стороны, конечно, это наша история. Раньше у одного специалиста уходили годы на расшифровку одного тома рукописей Петра I. Писал он не очень разборчиво, мягко говоря. А теперь 700 страниц текста можно разобрать за 20 минут. И этот алгоритм мы применяем не только с Российским историческим обществом, он активно используется для любых задач, связанных с расшифровкой рукописного текста. Яркий пример — расшифровка карточек врачей. Когда они не вели записи на компьютере, то, что писали раньше, в общем-то, этот алгоритм может распознавать. Но и там, где есть сложнораспознаваемые тексты, «Digital Петр» очень хорошо помогает.
Также мы активно работаем по направлению креативного искусственного интеллекта. Делали такую технологию, называется SberArtist. Она создает картины по текстовому описанию. Условно, вы можете сказать: хочу изобразить огурец с табуреткой, и как бы странно ни звучал этот запрос, у вас через несколько минут появится достаточно неплохая картина, где изображены огурец и табуретка.
Что касается работы с текстом, у нас есть самая мощная для русского языка модель — это супертрансформер, называется ruGPT-3. Она содержит порядка 13 млрд параметров, и уже сейчас может сама писать код сайта по словесному описанию и, в общем-то, писать истории, новости, которые очень сложно отличить от настоящих.
— Это вложение в будущее или уже сейчас искусственный интеллект приносит Сбербанку какой-то доход?
— Кроме тех задач, про которые я говорил, конечно, у нас искусственный интеллект активно работает и в банковском бизнесе, и в бизнесе нашей экосистемы. Мы рассчитываем, что в этом году финансовый эффект от искусственного интеллекта составит порядка 200 млрд руб. И более 80% этого эффекта обеспечит именно рост операционного дохода.