Карловарский фестиваль открылся премьерой чешско-словацкого фильма «Затопек» и музыкальным шоу «Иисус Христос — суперзвезда». А уже на следующий день начались показы конкурсных и внеконкурсных фильмов. Из Карловых Вар — Андрей Плахов.
Карловарскому кинофестивалю в этом году удалось собрать огромные толпы
Фото: Slavomir Kubes /CTK via ZUMA Press / ТАСС
Карловарскому кинофестивалю в этом году удалось собрать огромные толпы
Фото: Slavomir Kubes /CTK via ZUMA Press / ТАСС
Церемония открытия прошла скромнее, чем бывало прежде, без фривольностей и с меньшим количеством шуток бессменного ведущего Марека Эбена: все же эпоха коронавируса. Впервые в зале не было «карловарской принцессы» Эвы Заораловой, которая на протяжении многих лет осуществляла художественное руководство фестивалем вместе с его президентом Иржи Бартошкой.
Как раз накануне фестиваля в Чехии сняли многие ограничения и разрешили собираться в общественных местах без масок. Этим тут же воспользовались жители города и гости. Огромная толпа наводнила площадь перед отелем «Термаль» и под полной луной слушала мюзикл Эндрю Ллойда Уэббера. Такое единение в ночь на 21 августа — печальная дата в истории Чехии и Словакии, подвергшихся советской интервенции в 1968 году,— особенно впечатляло. Оно напоминало и ритуальную молитву об избавлении от новой чумы. Перед публикой выступали звезды во главе с Камилом Стржихавкой, триумфально певшие в этом спектакле на сцене пражского театра «Спираль» еще в середине 1990-х. А потом прогремел салют. 55-й кинофестиваль открылся.
Уже утром у входа в кинозалы стояли очереди молодых людей на первые киносеансы. Организаторы сделали все, чтобы фестиваль выглядел реальным, а не виртуальным. Напечатали толстый каталог, который на других фестивалях перекочевал в онлайн, и подробное расписание просмотров. Все по-настоящему, как в старые добрые времена.
Радость от этих признаков возрождающейся жизни даже превышает впечатления от кино, пока довольно скромные. Герой «Затопека» Давида Ондржичека — знаменитый чешский легкоатлет, внесший свой вклад и в борьбу против коммунистического режима. Неожиданной рифмой к фильму открытия стал другой чешско-словацкий, конкурсный — «Каждая минута жизни» Эрики Хниковой. Если в первом случае биография разыграна актерами по стандартным канонам байопика, во втором камера фиксирует фрагменты реальной жизни и превращает ее в пронзительную докудраму. Контраст тем очевиднее, поскольку и в «Каждой минуте жизни» речь идет о спортивных рекордах. Только ставит их не профессиональный спортсмен, а мальчик по имени Мишко, к началу фильма еще не достигший четырех лет. За его рекордами стоят родители, одержимые тщеславной идеей сделать из ребенка первого во всем.
Кажется, они полностью посвящают жизнь осуществлению амбициозного плана, корректируя его по скайпу с инструктором программы домашнего воспитания спортивных навыков у детей. Очередное достижение — будь то игра малыша в хоккей или рекордный проезд на велосипеде — тут же надо зафиксировать на телефон и получить за него очередную «звезду». С утра до ночи Мишко тренируется, бегает вверх по лестнице и отжимается на турнике, в поту и его родители. С удивлением в середине фильма мы узнаем, что отец мальчика — босс успешной компании, хотя поначалу кажется, что он вообще нигде не работает. Герои этой сатирической картины, упоенно играющие сами себя и не замечающие режиссерского подвоха, оторваны от реальной жизни, а ребенку не факт что вообще удастся в нее вступить.
В Карловых Варах не менее, чем главный, значим параллельный конкурс, который носит название «К Востоку от Запада» и собирает фильмы из Восточной Европы. В нем показали «Смерть Отара» — дебютную работу грузинского режиссера Йосеба «Сосо» Блиадзе. Сценарий к ней написал Эльмар Иманов, азербайджанский режиссер и драматург, живущий в Германии. На первый взгляд рассказанная в фильме история космополитична и могла случиться где угодно. Ее отправной пункт — наезд юноши, оказавшегося за рулем машины без опыта вождения, на старика. Этот инцидент со смертельным исходом сталкивает две семьи, в каждой есть мать, взрослый сын, сложные отношения между ними и материальные трудности.
Однако поверх хоть и болезненных, но обыкновенных проблем в сюжет вторгается нечто иное: как будто в атмосферу фильма проник неконтролируемый вирус насилия. Кульминация этого подспудного сюжета — две сцены в знаменитом тбилисском фуникулере, поднимающем юного героя с подружкой в парк на Мтацминду и потом спускающем их обратно в город. На пути «туда» их пронзают недобрым взглядом два попутчика, а по дороге «назад» сам герой, чистый наивный юноша, оказывается без пяти минут насильником. В промежутке, когда молодая пара смотрит с горы на город, девушка говорит, как ей хотелось бы вырваться отсюда, из ада разросшихся стандартных новостроек и облаков смога, который туристам выдают за романтический туман. Это кино, профессионально срежиссированное и отлично сыгранное ансамблем актеров, можно охарактеризовать как «кино морального беспокойства». Его традиция зародилась как раз в Восточной Европе — «к Востоку от Запада», так что попадание грузинского фильма в одноименный конкурс стопроцентно оправданно.