Московский райсуд запретил освобожденному накануне из тюрьмы бизнесмену Михаилу Иосилевичу выходить в интернет, пользоваться телефоном, общаться со свидетелями по делу и участвовать в политических акциях. Обвиненный в сотрудничестве с нежелательной «Открытой Россией», угрозах свидетелю и сокрытии израильского гражданства, коммерсант сам отказался от публичной деятельности. Режим молчания он объяснил «пыточными условиями» в нижегородском СИЗО и не исключил эмиграции после приговора.
Фото: Роман Яровицын, Коммерсантъ / купить фото
Фото: Роман Яровицын, Коммерсантъ / купить фото
Спустя сутки после освобождения Михаила Иосилевича из следственного изолятора, где коммерсант провел полгода по обвинению в сотрудничестве с нежелательной в РФ «Открытой Россией», суд избрал ему новую меру пресечения, не связанную с лишением свободы. Как рассказали “Ъ-Приволжье” адвокаты, следователи попросили запретить вискарию нижегородского «Храма Летающего макаронного монстра» (настоятель в пародийной религии пастафариан) интернет, телефонные звонки, покидать город и участвовать в политических акциях. Впрочем, от участия в уличной политике впечатленный неожиданным освобождением обвиняемый сразу же публично открестился.
«Я принял решение отказаться на время от публичной и общественной деятельности (что бы это ни означало). Я не буду принимать участия в массовых и общественных мероприятиях, митингах и пр. Не буду критиковать Никитина (губернатор Глеб Никитин.— “Ъ-Приволжье”)», — написал Михаил Иосилевич в Facebook.
Он пояснил, что этот отказ был вынужденным из-за «пыточных условий» в СИЗО, но из тюрьмы он мог говорить все, что захочет, а на свободе опасается «сказать или сделать что-то лишнее».
Поводом для уголовного преследования бизнесмена, напомним, стали тренинги движения наблюдателей «Голос» (признано иностранным агентом) в его кафе «То самое место» накануне выборов 2020 года в думу Нижнего Новгорода. Следствие связало движение с нежелательной «Открытой Россией», а привлеченные СУ СК политологи назвали его одним из главных инструментов реализации ее стратегии и проектов, как и остальную несистемную оппозицию. Коммерсанту инкриминировали ст. 284.1 УК РФ, своей вины он не признал и доказывал, что эти организации никак не связаны, а затем официально отказался от них, чтобы прекратить уголовное дело. Однако вместо этого оказался в тюрьме по обвинению в угрозах свидетелю, а теперь и потерпевшему Ярославу Грачу, которого якобы пугал по телефону, обещая расправу над родственниками. Позднее выяснилось, что свидетелю звонили участники интернет-конференции украинского пранкера Евгения Вольнова, которые признались, что Михаил Иосилевич не имел к этому отношения. Вопреки доводам адвокатов о том, что голос на записи принадлежит не ему, и подтвердившей это фонографической экспертизе, вискария продолжали держать в тюрьме, заодно предъявив ему еще и сокрытие израильского гражданства. По версии следствия, бизнесмен не уведомил об этом миграционную службу, хотя тот публиковал документы, доказывающие обратное. В июле его защита заявила, что основания для уголовного преследования отпали: суды отменили постановление о привлечении Михаила Иосилевича по ст. 20.33 КоАП РФ о нежелательных организациях, а соответствующая уголовная статья в последней июньской редакции перестала считаться тяжкой. Спустя три недели следствие выпустило его из СИЗО, чтобы Московский райсуд избрал ему более мягкую меру пресечения.
Адвокаты бизнесмена просили ему менее жесткие ограничения, посчитав ходатайство следствия необоснованным. Они настаивали, что интернет необходим их подзащитному для работы, а телефонная связь нужна для связи с пожилыми родителями.
Однако следствие настояло, что Михаила Иосилевича следует ограничить от общения с потерпевшим Ярославом Грачом и бизнесмен может скрыться, поэтому возможность выезда из Нижнего Новгорода должна быть пресечена.
Михаил Иосилевич пообещал «по-прежнему доказывать свою невиновность, насколько это возможно в России». «Затем я, скорее всего, не захочу оставаться в ее особом "правовом режиме". Так что если у кого-то была цель, чтобы я не жил в России, можно было сразу сказать, а не удерживать в СИЗО. Я бы уехал полгода назад», — написал предприниматель перед заседанием, очевидно, намекая на перспективу эмиграции после предстоящего разбирательства по уголовным делам. Сейчас он продолжает знакомиться с материалами уголовного дела, которое после утверждения обвинительного заключения может уйти в суд к концу года.