гастроли танец
Сегодня вечером на сцене московского Театра наций голландская хореограф Анук ван Дайк и агентство театров танца ЦЕХ показывают свой совместный учебный проект "Stau". Уроки голландской хореографии брала МАРИНА Ъ-ШИМАДИНА.
Спектакль "Stau" был поставлен самым известным в России современным голландским хореографом в Голландии для собственный труппы Anoukvandijk dc. Участники московской летней танцевальной школы должны были его освоить за неделю. Естественно, после восьми дней тренировок, пусть даже самых упорных, совсем юные ребята и девчонки, имеющие небольшой опыт, не могли выдать сколь-нибудь убедительный художественный результат. Но тем не менее представление не похоже на школьный утренник благодаря умной режиссуре.
В своем новом проекте Анук ван Дайк исследует такие понятия, как близость и дистанция, интимность и защищенность. Своих учеников она использует как рабочий материал для создания картины хаоса тесного и душного мегаполиса, где среди тысяч себе подобных люди не могут найти и услышать друг друга. 28 артистов плечом к плечу исполняют нехитрые па под стилизованную мелодию мобильного телефона, двумя колоннами стремительно пересекают сцену крест-накрест, сшибая по пути друг друга, или укладываются на пол, как сельди в бочке. Вот тут-то и объясняется название спектакля — "Stau", что в переводе значит пробка, затор. Кажется, еще теснее и ближе друг к другу быть невозможно, но в этой вынужденной тесноте нет настоящей близости, хочет сказать режиссер.
Ту близость, которую можно назвать интимностью, Анук ван Дайк доверяет только своим постоянным танцовщикам — Майклу Ягоде и Нине Вольной. Их выступление — всего лишь вариации на тему нескольких па, но по их точному, уверенному танцу можно составить представление о хореографии Анук ван Дайк — внимательной к каждому движению, жесту и мускулу человеческого тела. Под монотонные жужжащие звуки танцовщики поначалу совершают еле заметные любовные пассы, но постепенно страсти разгораются, амплитуда движения увеличивается, и в конце концов невидимая центробежная сила буквально расшвыривает их по краям сцены. Тут надо сказать, что сцены в буквальном смысле в этом представлении тоже нет. Есть небольшая — пять на пять метров — площадка, окруженная с четырех сторон зрительскими рядами. Так что артисты танцуют не то что на расстоянии вытянутой руки от публики, порою их ноги взлетают у зрителей над головами. Эта дискомфортная ситуация тоже работает на общую идею спектакля.
При входе в зал настораживало то, что публику просили сдать сумки в гардероб и ничего не ставить на пол. Как выяснилось, это было действительно необходимо: танцоры уползали со сцены между ножек стульев. Но кроме шуток, Анук ван Дайк попыталась установить между артистами и зрителями необычные для обеих сторон отношения. Привыкшие наблюдать за актерами со стороны и защищаться от происходящего на сцене своей отстраненностью зрители терялись, оказываясь тет-а-тет с танцовщиками: артисты то задумчиво гладили их по плечам, то проводили руками перед самым носом, то бросались в ноги и клали голову на колени, то появлялись перед ними в неглиже. Причем все это с полной серьезностью, без клоунских заигрываний, которыми зачастую сопровождаются опыты "интерактивного" театра. Наша публика оказалась не готова к такой степени близости: кто-то растерянно улыбался и отводил глаза, кто-то пытался спрятаться за программкой. Анук ван Дайк, похоже, только того и надо было. После спектакля она раздала всем анкеты с просьбой описать свои чувства во время просмотра, где среди возможных вариантов ответов значилось "смущение", "стеснение" и т. п. Так что, сами того не подозревая, зрители внезапно оказались не испытателями, а испытуемыми, не свидетелями, а участниками эксперимента. Теперь в той же роли предстоит выступить жителям Базеля: Анук ван Дайк планирует продолжить работу над "Stau" в Швейцарии.