Погрязшие в раю

Фестиваль в Локарно подведет свои итоги 14 августа торжественным вручением наград основного состязания и параллельного конкурса — «Кинематографисты сегодняшнего дня». Вечером 13 августа в открытом кинотеатре на Пьяцца-Гранде состоится мировая премьера фильма «Иван Денисович», на ней будут присутствовать его создатели — режиссер Глеб Панфилов, актеры Инна Чурикова и Филипп Янковский. Этой картиной завершится программа гала-показов. При всем многообразии представленных в Локарно работ можно заметить, что фестиваль, ранее отдававший предпочтение артхаусному кино, на глазах переориентируется в направлении жанрового. О самом интересном фильме, иллюстрирующем этот процесс, рассказывает Андрей Плахов.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Фильм называется «After Blue» (в оригинале «Paradis sale», в российском варианте «Грязный рай»), а снят французским режиссером Бертраном Мандико в гибридном жанре камеди-трэш-фемпорно-вестерн-сайфай. После того как мужская цивилизация окончательно загадила Землю, лучшая часть человечества в лице передовых женщин перебралась на другую планету и культивирует здоровый образ жизни. Здесь едят невкусную растительную пищу, занимаются однополым сексом и воспроизводят потомство с помощью загодя вывезенного банка спермы.

На образцовой планете живут национальными колониями, действие завязывается во французской, в центре событий — юная Рокси по прозвищу Токсик (Пола-Луна Брайтенфельдер) и ее все еще красивая мама, парикмахерша Зора (Элина Левинсон). Токсик всегда говорит правду и верит другим; увидев на берегу моря голову закопанной по шею женщины, она внимает ее мольбам и отрывает из песка. Женщина оказывается закоренелой преступницей, которая называет себя по имени знаменитой певицы Кейт Буш, а на самом деле это Катаржина Бушовска, которую таким образом наказала за ее злодеяния польская полиция. Оказавшись на воле, она истребляет несколько резвящихся поблизости француженок и пронзает сердце наивной Токсик любовной стрелой. Не влюбиться невозможно: у Кейт Буш гнилые зубы, волосатая рука и третий глаз между ног. В роли дьявольского отродья — харизматичная польская актриса Агата Бузек.

Кейт Буш прячется от возмездия в какой-то лесной норе; французы язвят, что, мол, поляки не боятся холода и писают в башмаки для согрева. Французская община снаряжает экспедицию в составе Зоры и Токсик с наказом не возвращаться без трупа Кейт Буш. Начинается вестерн — или пародия на него: откуда ни возьмись тут появляются карикатурные индейцы, а героини используют ружья и пистолеты марки Gucci, Chanel или Paul Smith. В свое время Франсуа Трюффо признался, что не понимает жанр вестерна, потому что в нем женщинам отведена второстепенная роль. В «Грязном рае» старейшину французской колонии играет Александра Стюарт, снимавшаяся у Трюффо, а первый мужчина обнаруживается только где-то к середине фильма. И оказывается последним, да и не совсем мужчиной в привычном смысле — «не мужчина и не женщина, а Louis Vuitton», говорят о нем. Это андроид, созданный по образу и подобию бывшего возлюбленного художницы Вероники Штернберг, представительницы второй волны авангарда и экспрессионизма. «Но здесь же не должно быть мужского пола»,— удивляется Токсик. «У художников есть свои привилегии»,— парирует Вероника, которой ассистируют еще две художественные особи с плавающим полом и многоговорящими именами — Кифер и Климакс (второе, скорее всего, намек на Климта).

Бертран Мандико — яркая экстравагантная фигура в новом французском кино. Девять лет назад он выступил автором «Непоследовательного манифеста», взывая к неформатной свободе и духу романтического эпоса. Свободой воображения наполнен и вдохновенный музыкальный саундтрек его нового фильма, и фантастический грим, но прежде всего в нем присутствует свобода мысли. Ожило то, что, казалось, было задушено политкорректностью. Недаром «Грязный рай» посвящен памяти Катерины Голубевой и Гийома Депардье — актеров на грани саморазрушения, игравших в «Поле Х» Леоса Каракса. Мандико — наследник «новых диких» 1980–1990-х годов. Но в каком-то смысле он и продолжатель той линии кино, что была прочерчена на определенном этапе жизни Андреем Тарковским, хотя, скорее всего, эти дальние родственники друг друга бы не признали.

Феминистки уличали «Сталкер» как «кино, снятое в грязных местах». «Грязный рай» — это «Сталкер» и одновременно «Солярис» эпохи постфеминизма, когда доминирующей идеологией становится гендерная небинарность. Женщины здесь лишены каких бы то ни было стереотипов женственности, либо эти стереотипы издевательски гипертрофированы. Скорее героини «Грязного рая» напоминают киборгов с непрозрачной идентичностью, воспетых в теоретических работах Донны Харауэй и в победившем на Каннском фестивале фильме «Титан» Жюли Дюкурно. Но если «Титан» полон техно-феминистского пафоса, интонация фильма Бертрана Мандико совсем иная — скептическая и меланхоличная. Хотя на женской планете запрещены машины, но экологический рай оборачивается своей противоположностью. Планета замусорена липкими сорняками, а зло, вроде бы искорененное в лице злостного патриархата, по-прежнему неистребимо, как ускользающая от правосудия Кейт Буш.