выставка современное искусство
От битых тарелок, наклеенных на полотно, до пишущей машинки — чем дальше, тем неожиданнее материалы, используемые для портретов в живописи. Видимо, только экстравагантные формы способны передать лицо человека ХХ века. На выставке "Портреты" в Венском музее современного искусства специально для Ъ побывал обозреватель "Домового" АЛЕКСЕЙ Ъ-МОКРОУСОВ.
Сделать выставку на основе собственных запасников кажется делом легким и малосимпатичным. Пусть речь и идет о человеческом портрете — одной из главных тем искусства. Лакуны в подобной экспозиции неизбежны, а удачи случайны. Тем не менее выставка в Венском музее современного искусства выглядит полной и эффектной — возможно, потому, что в основе музея лежит коллекция Петера Людвига. Как всякий частный взгляд на искусство, взгляд коллекционера обладает несомненным преимуществом перед взглядом музейным. Он субъективен и благодаря этому в некоторых вещах более точен.
Потому подборка работ в Вене выглядит универсальной — здесь есть даже бюст Гагарина работы Льва Кербеля и портрет Ленина кисти Дмитрия Налбандяна (их предоставил уже не венский, а австрийский фонд Людвига). Кумиры советской эпохи представлены в разделе "Ирония или просветление" — рядом с Джорджем Вашингтоном, Мао и Иисусом Христом. Последний на полотне Виталия Комара и Александра Меламида простирает руки над бюстами Карла Маркса и того же Вашингтона, а те, в свою очередь, уже нависают над Сталиным, Черчиллем и Рузвельтом. Основатели соц-арта использовали для полотна "Между войной и миром" знаменитый фотоснимок с Ялтинской конференции 1945 года.
Использование фотографии в живописи оказалось одним из основных сюжетов выставки. Сперва потесненная, а затем и практически убитая дагерротипами на рынке портретирования, живопись потом упорно брала реванш за утерянные позиции. В одних случаях речь идет о полотнах, откровенно рисуемых с фотографий (как, например, портрет литератора Кеннета Коха работы Алекса Каца), в других — о простодушных фотопортретах. Но интервенция оказывается обманчивой, а живописная месть изощренной. Рядом помещены сложносоставные объекты и инсталляции, где фотоснимкам уделена лишь роль исходного материала. Так, в серии фотопортретов композиторов, от Чайковского до Малера, в инсталляции Брако Димитриевича "Граждане Сараево" участвуют также шесть вбитых в стену топоров и рассыпанная по полу красная фасоль.
Еще больше неожиданностей ждет публику в разделе "Дыхание художника". Лакрица и марципан, сыры и шоколад — что только не оказывается наклеенным на холст в попытке передать абрис и образ, настроение и состояние. Наиболее прагматичным оказывается немец Дитер Рот — его "Портрет художника как кормящего птичек бюста" хоть и сделан из дерева, но весь утыкан шоколадными точками. Выглядит опережающим ответом: все равно ведь, выставь бюст в сквер или на площадь, голуби используют его в рамках собственного понимания искусства. Правда, сам художник утверждает, что в момент создания бюста имел в виду роман Джойса "Портрет художника в юности". Здесь же помещена и знаменитая пишущая машинка Нам Джун Пайка, названная им "эгомашиной". На вставленном в каретку листе десятки раз напечатано лишь одно слово — "Пайк, Пайк, Пайк, Пайк". Адресатом пайковского послания выступает не столько публика, сколько бесконечные нарциссы в художественной среде.
Под известным углом зрения любое портретирование можно рассматривать как проявление нарциссизма. И многие авторы сознательно используют эту тягу к самообожанию, присущую как звездам, так и освещаемым ими массам. Грамотнее всего это свойство использовал Энди Уорхол. Вслед за 15 минутами славы, право на которую он предложил каждому зрителю Земли, он обнаружил и верный способ обретения художественного бессмертия. За $25 тыс. он гарантировал любому желающему литографический портрет с последующим его размещением в одном ряду с уже выполненными изображениями Мика Джаггера и прочих звезд. Поп-артист использовал при этом моментальные снимки "Полароида", которые увеличивал, усиливая контрасты, и печатал их большим форматом.
Каталог венской выставки не уточняет, сколько именно заказов получил Уорхол в ответ на открытую оферту. Но в каком-то смысле весь художественный рынок бросился исполнять эту идею, увековечивая политиков и галеристов, поп-звезд и коллекционеров, ищущих обретения бессмертия через искусство. В результате "Портреты" оказались не гимном гуманизму, а, несмотря на все технические новшества, старомодной ярмаркой тщеславия.