В Ленобласти из-за возросших темпов вакцинации от COVID-19 привилась четверть взрослого населения. Это произошло благодаря тому, что многие уже не понаслышке знают о жестоких последствиях коронавируса и перестают верить в мифы о прививке, считает губернатор Ленобласти Александр Дрозденко. О влиянии пандемии на экономику и на него лично, а также о статусе ключевых проектов региона господин Дрозденко рассказал в интервью корреспонденту BG Ольге Кантемировой.
Фото: Александр Коряков, Коммерсантъ
Фото: Александр Коряков, Коммерсантъ
BUSINESS GUIDE: В Ленобласти введены ковид-паспорта, позволяющие предприятиям выйти из-под действия коронавирусных ограничений. Есть ли первые получатели этого документа?
АЛЕКСАНДР ДРОЗДЕНКО: Оформлены уже 45 паспортов. В первую очередь это представители сферы услуг: общепит, парикмахерские, салоны красоты, массажные кабинеты — то есть по большей части малый бизнес. Но заявки поступили и от крупных компаний, хотя для них наличие ковид-паспортов на работу не повлияет. Однако именно у таких организаций наблюдается самый жесткий контроль за соблюдением требований Роспотребнадзора. Большое число привитых наблюдается в структурах «Газпрома», «Еврохима», «Киришинефтеоргсинтеза», «Фосагро», Сбербанка, Россельхозбанка, «Почты России» и других. И это абсолютно нормальная реакция: бизнес не хочет приостанавливать свою деятельность и делает все, чтобы быть безопасным внутри компании и для окружающих.
BG: Как часто компаниям надо обновлять ковид-паспорт?
А. Д.: Он действует от шести месяцев до года. Если 60% сотрудников привитые, то документ выдается на год. Если же вакцинировано меньше половины, а большая часть — переболевшие, то на полгода. Длительность утверждает региональный Роспотребнадзор.
BG: Некоторые бизнесмены называют введение ковид-паспортов дискриминацией и перекладыванием ответственности.
А. Д.: Эту волну, должно быть, подняли предприниматели, которые либо сами боятся прививок, либо не могут убедить коллектив вакцинироваться или принести справки от врача. Но о какой дискриминации идет речь? На старте все находятся в равных условиях и на них распространяются общие правила. Но если компания решила работать с бoльшим числом заказов, то она может получить ковид-паспорт. Не нужно пытаться перевернуть все с ног на голову, говоря, что губернатор заставляет прививаться. Это не так. Каждый вправе распоряжаться своим здоровьем так, как он хочет. Не хочешь прививаться — работай в тех же ограничениях, что были год назад.
BG: Какой процент населения привился в Ленобласти?
А. Д.: Привито уже более 417 тыс. человек, включая тех, кто получил хотя бы один компонент вакцины. То есть уже 25% от общего числа взрослого населения. Темпы вакцинации стали очень высокими: ранее прививалось 3 тыс. человек в день, сейчас уже 10 тыс. Для того чтобы обеспечить коллективный иммунитет, регионам поставили задачу привить к сентябрю 60% взрослого населения. Еще месяц назад по уровню вакцинации Ленобласть была всего на 73-м месте, сейчас поднялась на 35-е. То есть ситуация изменилась кардинально.
BG: Что так замотивировало граждан?
А. Д.: Активность увеличилась, потому что люди уже не понаслышке знают о жестоких последствиях коронавируса. В последнее время я с родственниками стал встречаться только на похоронах… Неделю назад похоронил родную тетю, ранее потерял дядю, двух друзей, которых знал со школы, вчера вытаскивали из тяжелейшего состояния находящуюся в реанимации в племянницу… И это только мой пример. Сейчас люди начинают понимать: либо ты заболеешь, причем с непонятными последствиями, либо вакцинируешься и, даже если заразишься, в больницу вряд ли попадешь. В подтверждение своих слов скажу, что из более 200 выявляемых в области новых случаев коронавируса в сутки — вакцинированных среди них бывает один-два человека — раз в три дня. И болеют они бессимптомно и амбулаторно.
В целом же с начала пандемии в регионе от ковида умерли более 2 тыс. человек, а общий показатель смертности возрос на 10%. Это произошло из-за перегрузки медицинской системы: пандемия не оставляет врачам времени так же, как раньше, смотреть, например, за гипертониками или диабетиками.
К тому же из-за того, что привитых стало больше, наконец стали развеиваться связанные с вакцинацией мифы типа «чипирования», «зомбирования», «изменения генетического кода» и прочего. Непонятно, откуда берутся эти детские слухи. Например, про генетический код. То есть, если заразиться COVID-19, он не нарушится, а из-за прививки — тут же? Так и хочется посоветовать таким людям: почитайте учебник биологии за седьмой класс и, может, тогда сомнения отпадут.
BG: Как проходит вакцинация среди сотрудников администрации Ленобласти?
А. Д.: Из 1827 работников правительства вакцинировались 1017, или 55%. Если бы такие показатели были по всей Ленобласти, я бы был счастливым губернатором. Еще у 600 сотрудников есть антитела, а у 186 — медотвод. На дистанционную работу переведено 27 человек. Это те, кто не хотят прививаться, при этом не болели COVID-19 и у них отсутствуют медицинские противопоказания для вакцинирования. Думаю, что к 1 сентября 90% сотрудников администрации будут относиться к так называемой категории безопасных лиц.
BG: Расскажите, чем вы вакцинировались и как перенесли прививку?
А. Д.: Я четко следовал предписаниям врача. Мне сказали, что если человек не болел коронавирусом, то ему лучше вакцинироваться «Спутником V». Судя по моим наблюдениям, у моих знакомых после «Спутника» высокие титры антител наблюдаются продолжительное время. Но я же, сдав анализ крови, получил рекомендацию привиться «ЭпиВакКороной». Температуры после нее не было, но пару дней першило горло и было «предпростудное» состояние. Однако эффект от этой вакцины был недолгим: нужное количество антител сохранилось лишь на полгода. Затем мне предложили привиться «КовиВаком», что я и сделал. После него на протяжении первого дня болело место укола, а на второй день были симптомы как в начале болезни коронавирусом: ломило суставы и наблюдалась слабость. Но я на выходных отлежался, и все прошло.
BG: Уже известен эффект от «КовиВака»?
А. Д.: Нет, я только 26 июля сделал вторую прививку. Спустя три недели можно будет узнать количество выработанных антител.
BG: Предлагаю с пандемии переключиться на другую, не менее актуальную тему — мусорную реформу. Область и Петербург совместно с «Интер РАО» и банком ВТБ создали АО «НЭО», которое будет участвовать в конкурсе по выбору регионального оператора в Петербурге. Как городской регоператор будет взаимодействовать с областным?
А. Д.: Управляющая компания по обращению с отходами Ленобласти (УК ООЛО) продолжит заниматься тем, что делает сейчас: сбором и утилизацией отходов на территории своего региона. УК ООЛО уже строит завод по глубокой переработке мусора на территории промзоны «Фосфорит» в Кингисеппском районе, возведет комплекс по сортировке твердых бытовых отходов (ТБО) на полигоне возле поселка Тракторное в Приозерском районе, а также в Восточном направлении, рядом с Волховским и Киришским районами — разместит свою переработку и захоронение «хвостов».
В регионе давно бы была решена мусорная проблема, если бы не близость мегаполиса, так как область генерирует 700 тыс. тонн ТБО в год, а город — 2,3 млн тонн, и все они свозятся к нам. Поэтому тот же НЭО может с нами сотрудничать по теме утилизации и переработке мусора из Петербурга. Для этого мы предложили городу как минимум две площадки под строительство крупных заводов. Это бывший карьер «Островский» в Выборгском районе и земли бывшего карьера «Дубровка» во Всеволожском районе. По поводу третьей площадки пока конкретики мало, так как она находится в долгосрочной аренде у собственника и с ним надо вести переговоры. Хочу подчеркнуть, что санитарно-защитные зоны на всех предложенных территориях имеют трех- и в некоторых случаях четырехкратный запас. Но как быстро будут проведены изыскания, завершится проект и начнет строительство, я говорить не готов, потому что это вахта Петербурга.
BG: Город согласовал эти локации?
А. Д.: У него есть две точки зрения. Первая — организовать предварительную сортировку в Петербурге, а глубокую переработку — в Ленобласти, вторая — создать переработку у себя. В данном случае мы предоставим земли уже только для захоронения «хвостов». Мы согласны на любой из вариантов потому что сейчас находимся в гораздо худшем положении: город просто возит к нам весь мусор и складирует на полигонах, а все шишки сыплются на правительство Ленобласти и губернатора. Поэтому рассчитываем на активное сотрудничество с НЭО и на то, что оно поможет улучшить экологическую ситуацию.
BG: Ранее речь шла о создании единого оператора для работы в Петербурге и Ленобласти. Могут ли регоператоры двух регионов объединиться?
А. Д.: Вариантов может быть много. Они могут объединиться, выкупить друг у друга акции. Это же бизнес, и он сам в силах договориться о сотрудничестве. Для меня было бы идеально, чтобы оператор был единый, но я на это повлиять не могу.
BG: Есть ли какие-то подвижки с поиском инвесторов на завод Ford во Всеволожске?
А. Д.: У нас было несколько претендентов, которые интересовались этой площадкой. К примеру, рассматривались варианты использовать ее под производство небольших грузовичков или снегоходов и квадроциклов, но сделка пока не состоялась. Ford Sollers, как и любой другой владелец собственности, хотел пристроить площадку на максимально выгодных условиях, тогда как потенциальные покупатели, напротив, планировали закрыть сделку по наименьшей цене. Но постепенно Ford Sollers снизил свои ожидания, что поспособствует приходу нового владельца или арендатора. Эта площадка интересна для любого инвестора: ее можно купить в качестве готового производства автомобилей, перенастроить существующие линии под выпуск другой продукции или приобрести только здание, оснастив его собственным оборудованием.
BG: Ранее вы сообщали, что инвестором птицефабрики «Синявинская» выступит Александр Усов. Каков статус этой сделки? Ведете ли вы поиск инвесторов для еще каких-то предприятий в сфере агропромышленного комплекса?
А. Д.: Компромисс между основным кредитором в виде Сбербанка и новым инвестором был найден. Стороны согласовали все условия, а Ленобласть, которая участвовала в сделке в качестве третьей стороны, выполняет взятые на себя обязательства. Фабрика работает, и опасений за ее судьбу у нас больше нет. В то же время сохраняет актуальность вопрос привлечения инвесторов для птицефабрики «Перепелочка», хозяйств «Урожайное» и «Яровое». По каждому из них ведутся переговоры с инвесторами, которые пока не завершены. Сельское хозяйство сейчас на подъеме, поэтому желающие взяться за их развитие обязательно найдутся.
BG: В какой стадии сейчас находится проект аэропорта Сиверский?
А. Д.: Проект все еще в стадии обсуждения, к сожалению. Скажу честно: нет окончательного взаимопонимания со стороны Минобороны. Ситуация осложнилась тем, что ведомство, как собственник объектов недвижимости, с одной стороны, приняло решение участок под аэропорт передать в собственность Ленобласти, а с другой — демонтировало плиты взлетно-посадочной полосы и все, что можно было, вокруг. В итоге остался только земельный участок не в лучшем техническом состоянии, потому что все разрушено или вывезено. Плюс окончательного решения о том, что Минобороны готово полностью отказаться от этой земли, нет. Не принял окончательного решения и Минтранс.
BG: Сохраняет ли в этом случае интерес к проекту «Евросиб»?
А. Д.: «Евросиб» продолжает готовить документы, но серьезных движений в этой теме нет. Думаю, для компании было как холодный душ решение Минобороны все забрать, потому что это значительно увеличило объем инвестиций. Мы же вопрос с передачей участка не форсируем, потому как не готовы содержать его, не зная, разрешат ли нам на федеральном уровне реализовывать здесь проект.
BG: Когда появится дополнительная транспортная связь с Кудрово? Изменилась ли дата ввода станции метро?
А. Д.: Я говорил и повторю еще много раз: конкретные сроки ввода запуска станции метро в Кудрово может дать только правительство Петербурга и городской метрополитен, потому что это их проект: они его финансируют, они определяют, когда строить ту или иную станцию. Знаю, что город ведет переговоры с Минфином по привлечению 57 млрд рублей для развития подземки. Если финансирование подтвердится, Кудрово будет первым в списке. Но точные сроки появления станции в городе я назвать не готов. Могу добавить лишь, что она будет точно, потому что дальнейшее развитие метро невозможно без строительства депо. Возводить его в Петербурге практически негде, потому что для него надо выделить участок площадью 100–150 га. Поэтому, раз город остановился на Заневском поселении, вместе с депо появится и метро. Также есть и альтернативный вариант — разместить объект в районе Уткиной заводи Свердловского поселения. При этом сценарии станция будет уже не только в Кудрово, но и в Новосаратовке, потому что между перегонами обязательно должен быть выход наружу.
BG: Каковы перспективы строительства трамвайной линии в Кудрово?
А. Д.: Мы ее не поддерживаем. Точка. Причин для этого как минимум две. Во-первых, согласно проведенным опросам, трамвай не хотят сами жители. Во-вторых, мы не понимаем, куда при существующей высокой транспортной нагрузке класть рельсы, которые «съедят» как минимум целую полосу. Вопрос расширения автодорог всегда сопровождается затратами на выкуп земельных участков. Например, из 6 млрд рублей на реализацию транспортно-пересадочного узла в Кудрово 1,5 млрд рублей потребуется на приобретение земли у собственников. И что же, нам и под рельсы придется участки выкупать? Чтобы появился «золотой», не востребованный населением трамвай?
BG: Реализован ли в регионе проект дизельных поездов до населенного пункта?
А. Д.: Нет. Запустить девять пар пригородных поездов в сутки по направлению Кудрово — «Ладожская» — «Волковская» и обратно РЖД готово, но оказались не готовы мы. Эти электрички перекроют все выезды из города, из-за чего автомобилисты станут бесконечно стоять в пробках. Там нужен либо виадук, а это серьезные деньги, либо новая ветка протяженностью около 700 м и платформы на окраине Кудрово, ближе к Янино. В данном случае в основной части города интенсивность движения не увеличилась бы. Оба варианта сопряжены с серьезными затратами, и область обсуждает с РЖД, как их делить. Область, конечно, хотела бы, чтобы они вошли в инвестиционную программу РЖД и, например, виадук мы бы софинансировали не более чем на 50%.