фестиваль театр
В Авиньоне продолжается традиционный, 58-й театральный фестиваль (Ъ писал о его открытии 3 июля). Международная часть его программы сформирована немецким режиссером Томасом Остермайером. Из Авиньона — РОМАН Ъ-ДОЛЖАНСКИЙ.
В Авиньоне все так, как и должно быть: июльская жара, театр на каждом углу и толпы народа повсюду. Зритель у Авиньона на зависть преданный и любящий: кажется, отмена прошлогоднего фестиваля не только не снизила интерес к нему, но, напротив, только раззадорила аппетиты публики. Кстати, опасения, что беспорядки повторятся и в этом году, не оправдались. В начале фестиваля, правда, по центральной улице Республики прошла демонстрация "работников культуры", по-прежнему недовольных тем, что им предложено отдыхать на пособии не три четверти года, а только полгода. Но на этом все волнения и закончились. Зато на оборотной стороне программок ко всем спектаклям можно прочитать пафосную декларацию почасовиков, работающих на фестивале, и приписку дирекции фестиваля, выражающей им поддержку. Довольно сдержанную: все-таки деньги Festival d`Avignon получает от того же самого правительства, которое в прошлом году обделило бузотеров.
В общем, начинаешь верить, что действительно нет худа без добра. После двухлетней паузы люди набрасываются в Авиньоне на театр, как изголодавшиеся хищники на свежее мясо. Спрашивают лишние билеты, давятся у касс, ни на одном представлении фестиваля нет свободных мест. В фестивальном центре пресс-конференции, дискуссии, лекции философов и театроведов, встречи с публикой сменяют друг друга почти без пауз — и опять же яблоку негде упасть.
Всем интересно, каким станет фестиваль при новых руководителях — Венсане Бодрийе и Ортенз Аршамбо. Изрядную долю ответственности они, как мы уже писали, решили разделить с приглашенными содиректорами. Нынешний фестиваль уже назвали "фестивалем Остермайера". Деятельный, плодовитый и озабоченный проблемами современного общества руководитель знаменитого берлинского театра "Шаубюне", 36-летний Томас Остермайер уже выбился из кружка "молодых талантов", кучкующихся вокруг Авиньонского фестиваля благодаря программе "Теорема". Он теперь вроде как мэтр. Добрая половина программы, то есть вся ее международная часть, сформирована господином Остермайером; открывался фестиваль в курдонере Папского дворца его "Войцеком", а всего в программе четыре его спектакля; в Доме Жана Вилара открыта выставка, посвященная творчеству этого режиссера.
Но кроме спектаклей Томас Остермайер пригласил художника Юлиана Розефельда, создавшего две инсталляции. Одну из них мало кто увидит, другую придется посмотреть всем, кто находится в Авиньоне. Первая, видеоинсталляция "Убежище", развернута под древними сводами бывшей церкви. На девяти экранах одновременно показывают видеофильмы про эмигрантов, как сказано в пояснении, "несущих метафорическое бремя стереотипов". Стоящая или медленно едущая камера фиксирует группы людей, занятых различными делами.
Рабочие раскладывают в промышленном здании пачки газет, которые в конце концов сносит ветер. Другая группа рабочих укладывает черными игольчатыми плитами пол в зале, напоминающем киностудию. Мусульманского вида женщины в платках моют и чистят огромный кактусовый сад. Молодые люди из Юго-Восточной Азии, облаченные в белые халаты, рвут на куски пенопластовые коробочки. Турецкого вида мужчины сосредоточенно ходят с букетами роз по хамаму, чтобы потом возложить цветы в фонтан. Чернокожие в нейлоновых куртках потерянно бродят среди белых античных статуй. Все эти люди выполняют определенный безмолвный ритуал, и камера со степенной, натуралистической дотошностью снимает его. Юлиан Розефельд показывает герметичные миры, одновременно примитивные и непостижимые, аморфные и наполненные скрытой энергией неясного качества. Сюжеты никак не разрешаются, ни к чему не ведут, просто одновременно гаснут. Но европейцев, видимо, художник призывает лишний раз задуматься о судьбе иммигрантов и глобализации.
Красные буквы "Бастион Европа" красуются в Авиньоне над воротами старого города. Это тоже придумал Юлиан Розефельд. Значимые для фестиваля здания он украсил всякими странными надписями на разных языках — французском, английском, немецком. "Вы ждали, что вас ждут?" — вопрошает вокзал. "Кто не с нами, тот против нас",— угрожает лицей Сан-Жозеф. "Война хижинам, мир дворцам",— сбивает с толку ограда сада Верже. "Это надолго",— успокаивает Папский дворец, видимо, намекая на спектакль "Пер Гюнт", который играется в курдонере и длится больше четырех часов. В общем, можно было бы считать все это забавной шуткой. Но вот буклет фестиваля объясняет, что в уличной инсталляции господина Розефельда на самом деле содержится критический отпор госсекретарю Дональду Рамсфельду, опрометчиво назвавшему "старой Европой" все страны, не поддержавшие войну в Ираке. Может быть, здесь и стоит искать причину того, что в программе Авиньонского фестиваля спектакли только из тех "старых" европейских стран, которые перечили Америке? А уж если и приглашены режиссеры из Италии и Испании, как то: Родриго Гарсиа и Пиппо Дельбоно, то такие антиглобальные, что хоть святых выноси.