В прокат выходит новый фильм М. Найта Шьямалана «Время» (Old) — фантастическая притча с элементами триллера о быстротечности жизни. Юлия Шагельман уверилась в том, что с самим режиссером время обошлось не лучшим образом.
Кадр из фильма «Время»
Фото: Universal Pictures
Кадр из фильма «Время»
Фото: Universal Pictures
Манодж Неллиятту Шьямалан — автор удивительной судьбы, в чем-то завидной, в чем-то — совсем наоборот. После того как всего третий его фильм, снятый в 29 лет, получил шесть номинаций на «Оскар», заработал в прокате почти $673 млн при бюджете $40 млн (речь о «Шестом чувстве»), а сам он стал королем триллеров и властелином ошарашивающих финалов, соответствовать ожиданиям публики и критики было, конечно, очень непросто. Шьямалану это удавалось примерно до середины двухтысячных, когда несколько громких провалов подряд почти похоронили его карьеру, а определение «шьямалановский» превратилось из хвалебного в знак неизбежного разочарования.
Выбраться из черной полосы ему помогло возвращение к недорогим хоррорам и триллерам, которые удаются режиссеру явно лучше, чем проекты с бюджетом $150 млн.
Правда, уже фильм «Стекло» (2019) зародил подозрения, что радость по поводу возвращения Шьямалана на большой экран была преждевременной, и увы, «Время» их только подтверждает, несмотря на амбициозный замысел и блестящий каст (связанный по рукам и ногам бестолковым сценарием).
Действие картины разворачивается в тропическом раю со всеми положенными пальмами, белым песком и бирюзовым океаном (снимали в Доминиканской Республике). Несколько семей, приехавших отдохнуть в шикарный отель, где все как будто специально устроено под их нужды, пожелания и капризы, стараниями сверхлюбезного менеджера оказываются на отдаленном пляже, о котором он рассказывает только избранным гостям. Чудесный день нарушается сначала обнаружением в воде трупа неизвестной блондинки, а потом еще менее приятным открытием: оказывается, время в этом месте течет не так, как везде: полчаса здесь равны году нормальной человеческой жизни. Дети начинают стремительно расти, взрослые — столь же быстро стареть, при этом все попытки выбраться с проклятого пляжа заканчиваются трагически.
Основан фильм на графическом романе Пьера Леви и Фредерика Питерса, который Шьямалан получил в подарок от своей дочери на День отца (остается только догадываться, о чем думала умница дочка, решившая так откровенно намекнуть папе, что он не молодеет), необычайно впечатлился и сразу же приобрел права на экранизацию. Сценарий он написал сам, изменив некоторые детали: в первоисточнике действие происходило на французском средиземноморском побережье, а отношения между персонажами отражали социальные проблемы вроде расизма и ксенофобии. Шьямалан сохранил и этническое разнообразие героев, и некоторые отсылки к злободневности (тут даже есть одна шутка про цвет кожи), но в целом его интересует не привязка истории к реальности, а ее, так сказать, общечеловеческий смысл — ведь мимолетность жизни и неизбежность смерти касаются всех, будь ты хоть белым кардиохирургом преклонных годов, хоть черным рэпером с дурацким псевдонимом.
Беда в том, что, пытаясь высказаться на сколь философские, столь и банальные темы кинематографическими средствами и одновременно соорудить триллер, который удерживал бы зрителей на краешке кресел в предвкушении фирменной неожиданной развязки, режиссер сам себя загнал в угол. В комиксе изобразить невероятно быстрое старение легко, в кино же для этого требуются усилия армии гримеров, подбор толпы актеров на разный возраст персонажей или такая доля условности, которая заставит поверить в изменения, проживаемые героями, без внешних призраков.
Шьямалан выбирает нечто среднее, чередуя натурализм одних деталей со схематичностью других. Это приводит к образованию логических прорех величиной с небольшой континент, а попытки эти несообразности обосновать только ухудшают дело.
Про хорошие фильмы принято говорить, что они «заставляют задуматься», и формально «Время» выполняет эту функцию. Вот только задумываешься не о том, как коротка наша жизнь и как надо ценить каждое ее мгновение (или что там еще хотел сказать автор), а о том, почему на острове не разрушается дерево, хотя железо ржавеет; почему дети, достигнув примерно восемнадцати лет, вдруг перестают расти дальше; почему одни ножевые раны здесь затягиваются сразу, а другие оказываются смертельными; почему оператор Майк Гиулакис снимает, будто бросив камеру на песок и случайным образом фиксируя все, что попадает в объектив, почему, почему, почему? «Почему у нас не растут волосы и ногти?» — выражает мысли измученного зрителя один персонаж. «Потому что это мертвые клетки!» — отвечает другой. Тех, кто и после этого останется в кинозале, в финале все-таки ждет объяснение — «шьямалановское» в самом худшем смысле этого слова.