Об упущенных возможностях, связанных с отказом России признавать неизбежность «энергоперехода», и о том, как эффективнее действовать в сложившихся обстоятельствах, в колонке для “Ъ” рассуждает Дмитрий Песков, спецпредставитель президента по вопросам цифрового и технологического развития.
Спецпредставитель президента по вопросам цифрового и технологического развития Дмитрий Песков
Фото: Александр Коряков, Коммерсантъ
Спецпредставитель президента по вопросам цифрового и технологического развития Дмитрий Песков
Фото: Александр Коряков, Коммерсантъ
Наша страна сейчас переживает болезненную ситуацию, связанную с принятием новых правил игры в мировой экономике. Речь идет о так называемом энергопереходе. Становится ясно, что уже начиная с 2023 года мы, скорее всего, будем платить углеродный налог от €1,4 млрд и далее — до €10 млрд в течение ближайших пяти лет — только за то, что наш экспорт энергоресурсов недостаточно «зеленый».
Этот энергопереход сами мы не инициировали. Вся элита страны или большая ее часть сопротивлялась ему. Например, автомобильная промышленность в России построена, исходя из логики, что двигатели внутреннего сгорания — это навсегда. Контракты, программы развития заводов — все заточено под эту логику. В течение последних десяти лет мы категорически отрицали реальность.
Тем не менее лидеры США, европейских стран, Японии, Австралии уже объявили, что энергопереход — главное изменение в мировой экономике на горизонте ближайших 30, а возможно, и 80–100 лет. Что он собой представляет?
Экономика, которая построена сегодня (и Россия является ее главным бенефициаром),— это так называемая экономика теплотворности.
Если коротко, мы берем ресурсы и выделяем тепло (сжигаем газ, нефть и т. д). Энергопереход заключается в том, что теплотворность меняется на электротворность. То есть место базовых процессов сжигания занимает преобразование энергии в электричество. В чем принципиальная разница? В процессе электротворности вы можете получать электричество без посредников (пример — солнечные батареи). Энергопереход — это всеобъемлющий процесс. Внутри него много разных направлений: это и цифровизация, и распределенная энергетика, и управление климатическими изменениями, и углеродный след, и электротранспорт.
И теперь вопрос: что мы, как страна, должны в этой ситуации делать? Где наши ставки? Главная ставка США и Европы: построим зеленый посткапитализм и заставим всех остальных платить нам премию за эту «зеленость». То есть это некая форма колониализма. А что же мы? Мы верим, что эти государства способны в течение 30–40 лет перейти на новую модель? Или мы говорим: «Нет, позвольте, если мы эту повестку принимаем, то платим существенные штрафы, потому что наша экономика не готова, и просто заимствуем технологии»?
Должны мы согласиться с этой повесткой, стараясь уменьшить негативные последствия для себя, или есть другое решение?
Прежде всего надо честно признаться себе, что этот раунд сложился не в нашу пользу. И ответить на вопрос, какие еще изменения ждут нас в будущем и готовы ли мы стать во главе таких изменений. Для этого важно запустить профессиональную работу с будущим, то есть с прогнозированием этого будущего. Мы входим в довольно бурное десятилетие с очень бедным набором инструментов и методик управления. Все наши методики сформированы в 2000–2010-е годы. Мир сейчас меняется настолько быстро, что должны появляться инструменты управления, адекватные времени.
На интенсиве «Архипелаг 2121» мы собираем закрытый форсайт, в котором примет участие около 50 признанных экспертов — визионеров, футурологов, стратегов из разных стран мира. Это в том числе те люди, которые еще десять лет назад придумали климатическую повестку, тот самый энергопереход, «зеленые» облигации. Мы вместе поймем, как вдолгую работать с мировыми вызовами. Разработаем структуру ежегодной работы с фронтирами.
Нам нужен апдейт взгляда нашей страны в свое будущее.
Мы считаем важным открыть в ведущих российских университетах дополнительные специализации и магистерские программы, связанные с технологическим форсайтом, прогнозированием, чтобы появилось хотя бы несколько сотен человек, которые умеют делать это на профессиональном уровне. Такого рода программы иногда появляются (в частности, в МГУ, в Высшей школе экономики), но очевидно, что их мало и они не систематизированы. И нам кажется важным развернуть эту работу, что мы и начнем на «Архипелаге».
И наконец, мы актуализируем «Карты будущего-2035» — впервые они были представлены в прошлом году. Мы выделили три типа событий: возможности, угрозы и развилки — и предложили группы ставок для страны на ближайшие годы. Одна из них — Россия как провайдер зеленой энергии, к которой мы в первую очередь относим атом и водород. Большой водородный проект — это то, что мы сейчас начинаем обрабатывать как некоторый передел дешевого атома или дешевых природных ресурсов. То есть, условно говоря, если у нас не будут покупать газ, будут покупать водород. Нам, собственно говоря, все равно, мы просто должны быть к этому готовы.