В московской галерее VP открылась выставка бывшего участника группы "Чемпионы мира" Бориса Матросова "Деревянное танго". Фигуры этого сугубо местного танца пыталась вспомнить ИРИНА Ъ-КУЛИК.
Группа "Чемпионы мира", в которую помимо Бориса Матросова входили художники Гия Абрамишвили, Константин Латышев и Андрей Яхнин, появилась где-то в середине 1980-х годов. "Чемпионы мира" были, по сути, последними арт-подпольщиками. Только называть их хочется не шестидесятническим определением "нонконформисты", но перестроечным словечком "неформалы".
Арт-объединение "Чемпионы мира" выросло из компании школьных друзей. Сами участники группы говорили, что ассоциировали себя с бандой "Черная кошка" и только благодаря ряду счастливых случайностей стали художественным сообществом, а не дворовой футбольной командой или рок-группой. Впрочем, сама эта альтернатива была возможна разве что в предперестроечные восьмидесятые, когда тамиздатовский журнал по современному искусству "А-Я" был таким же сладким запретным плодом, что и контрабандные диски западных рок-кумиров. Художественная деятельность "Чемпионов мира" — а занималась группа в основном перформансами — и была попыткой придать статус искусства всевозможным панково-хулиганским выходкам, иногда залихватски-абсурдным, а иногда и саморазрушительным. Среди "чемпионских" деяний числились художественные взрывы, поджоги и даже попытки суицида, не говоря уже о драках, которые, по свидетельствам очевидцев, были одним из способов коллективного творчества. Что же до весьма неплохой живописи, которой занимались "Чемпионы", то она в то время воспринималась разве что как побочный продукт. Распад группы произошел сам собой — повзрослевшим неформалам волей-неволей пришлось заняться какой-либо профессиональной деятельностью, причем не всегда художественной.
Экс-"чемпион" Борис Матросов не делал полноценных выставок очень давно. Его самым заметным участием в художественной жизни были разве что появления в акциях "'Ди папл' под фанеру" — бэнда ряженных рокерами художников, наяривающих "Smoke on the water" на огромных бутафорских гитарах, вырезанных лобзиком из фанеры, к радости друзей, ностальгирующих все по той же дворовой юности.
Один из объектов, представленных на выставке "Деревянное танго",— также диковинная самопальная гитара, а точнее, гибрид музыкального инструмента со снабженным треногой этюдником художника. И что самое удивительное — на инструменте вполне можно играть: на вернисаже кто-то из друзей художника вытащил объект из экспозиции и отправился побренчать на гитаре во двор галереи. Другое произведение называется "Прощание с Кузьмой" — пластмассовая игрушечная птичка кружится на установленном на музыкальном проигрывателе деревянном подносе из какого-нибудь провинциального магазина культтоваров под ностальгическую музыку из кинофильма "Эмманюэль". (Этот объект демонстрировался на последней ярмарке "Арт-Москва".)
Но главное — живопись господина Матросова: большие полотна локальных, грязновато-сумрачных цветов. Есть, например, изображение телевизора, на экране которого улыбаются пионеры в красных галстуках, или полотно "Генеральный конструктор", заполненное аккуратными грибками, один из которых украшен яркой мухоморской шляпкой — оммаж старшим товарищам "Чемпионов мира", столь же концептуально-безбашенной группе конца 1970-х — начала 1980-х "Мухоморы". Все вместе вызывает в воображении детскую площадку с вековечными выцветшими веселыми картинками на бетонных стенах и забытыми пластмассовыми игрушками, на которой собрались выпить, поиграть на гитаре и вспомнить юность повзрослевшая школьная компания — как будто бы никто не постарел, ничего не изменилось и на дворе все те же шалые от безнадеги последние годы застоя.
Впрочем, дворовые 1980-е кажутся ностальгическими — или, напротив, актуальными — не одному Борису Матросову. По своей интонации выставка "Деревянное танго" напоминает песни группы "Ленинград". Правда, питерская группа, снискавшая заслуженный успех стилизацией этакого позднесоветского интеллигентски-хулиганского блатняка, состоит из людей куда более молодых, чем "Чемпионы мира", и в известном смысле является последователями московских художников, впервые осознавших художественную ценность дворовой эстетики.