Дегустировал Сергей Ходнев
Издавать такие книги в формате А3 и на веленевой бумаге — это жестоко. Потому что весит книга почти пуд и с большим трудом допускает чтение иначе как по-библиотечному, сидя за столом. Между тем к ней хочется относиться менее формально, к этой иллюстрированной истории. Например, листать вместо аперитива перед обедом в кресле, после обеда вместо дижестива — на диване, и вместо транквилизатора на ночь — в постели. Именно листать, потому что чистый текст в книге есть, и это текст занимательный, но картинки аппетитнее.
Их много, и уже своим ошеломляющим количеством они настраивают читателя на ощущение высокосортного и уютного изобилия. В сущности того самого старинного бытового изобилия, которое кто-то привык смаковать у Шмелева, кто-то у Гиляровского, кто-то у Забелина, кто-то в "Домострое", кто-то в кулинарных книгах Молоховец — только, так сказать, сервированное на одном ликероводочном материале. Ну как всю эту прелесть печатать иначе как на дорогой бумаге и в альбомном формате? Суррогат будет, а не история водки.
Правда, первоначальной истории водки, которая довольно темна и допускает самые разные версии, книга уделяет сравнительно немного места (впрочем, не по невежеству составителей, а по недостатку фактов, с которым при всем желании нечего поделать). Основная — и пожалуй, лучшая — часть книги заключает в себе эдакий каталог дореволюционных винно-водочных фабрикантов. Это песня, ода, национальный эпос. Городские виды с вывесками. Рекламные плакаты с ятями. Этикетки с медалями. Основатели фирм в стоячих воротничках, с лицами честными и безукоризненно трезвыми. И бутылки, бутылки, бутылки — не какие-нибудь банальные пол-литры с бескозыркой, а настоящие стеклодувные кунштюки, сделанные с таким почтением к содержимому, как будто предназначены для каких-то драгоценных эликсиров, а не для заурядного "столового вина". Впрочем, конечно, не заурядного. Того, кто свысока относится к национальному русскому алкоголю, книга вовсю стыдит. И не голословно.
Мне всегда казалось: какая такая премудрость в водочном деле — бери спирт да разбавляй. Вот и нет. Водочные промышленники прошлого не закупали цистернами спирт, изготовленный из картофеля или опилок. Они ревниво, словно алхимики, берегли свои секреты возгонки, дистилляции и ректификации: до капитализма — используя всяческие бабушкины рецепты, а после — закупая самую передовую технику из Европы. И потом водкой они, как правило, не ограничивались, промышляя наливками, ликерами и привозными винами. И разные деликатные различия между водкой #62 одного и водкой #35 другого, между "Рябиновой" купца N и "Осиновой" купца Z обрисованы так смачно, что растревожат душу даже убежденного трезвенника.
Дополняет эту "портретную галерею" свод историко-бытовых заметок (от питейной посуды до государственных монополий — краткий, но, во-первых, тоже интересно проиллюстрированный, а во-вторых, обещающий продолжение в дальнейшем. Ибо это только первый том, а в дальнейшем издатели обещают еще порадовать читателей томом на тему "водка и жизнь" (то есть набор исторических статей — "водка и церковь", "водка и армия", "водка и крестьяне"), и томом на тему "водка и правители России".