премьера театр
В австрийской столице завершается фестиваль "Винер Фествохен". Одним из главных его событий стала премьера спектакля по пьесе английского драматурга Мартина Кримпа "Жестокий и нежный" в постановке художественного руководителя Венского фестиваля Люка Бонди. РОМАН Ъ-ДОЛЖАНСКИЙ уверен, что ничего подобного ни один из русских режиссеров уровня Бонди сделать бы не решился.
Англичанин Мартин Кримп недавно написал новую пьесу "Жестокий и нежный". В ней идет речь о судьбе европейского (а может, американского) генерала, воюющего где-то в Африке с международным терроризмом. Дело происходит в большом европейском (а может, и американском) городе, где живут Амелия и Джеймс, жена и сын славного героя. Впрочем, не такого уж славного: начинается сюжет с известия о том, что против генерала возбуждено уголовное дело за превышение полномочий и издевательство над местным населением (история о насилии над пленными иракцами произошла, естественно, гораздо позже написания пьесы, так что господина Кримпа надо не бранить за конъюнктуру, а хвалить за проницательность). Да и моральный облик полководца оставляет желать лучшего: из Африки в родной дом он присылает туземку, которой увлекся на войне, и ее малолетнего брата. И вот уже домашние массажистки, еще накануне пользовавшие генеральшу, ухаживают за африканской наложницей, а ее братишка оккупирует тот самый телевизор, от которого прежде не отходил Джеймс. Кстати, у генеральского сына серьезные нелады с родителями — конфликт поколений, знаете ли, некоммуникабельность и пр.
В таком пересказе разве что знатоки древнегреческой литературы увидят сходство с пьесой Софокла "Трахинянки", хотя именно по мотивам этой античной трагедии написал свое произведение Мартин Кримп. Так что прообразом современного борца с терроризмом послужил не кто иной, как мифологический герой Геракл. Впрочем, мотивы столь отдаленны, что долго обсуждать взаимоотношения первоисточника и современной версии не приходится. Так или иначе, но кончается все у господина Кримпа печально. Амелия, не выдержав то ли измены, то ли позора, то ли всего вместе, совершает самоубийство. Раненый генерал возвращается домой уже после ее смерти. Беспомощный, забинтованный и опутанный медицинскими шлангами, он в финале прямо в больничной коляске отправляется под суд.
Спектакль сконструирован и сыгран превосходно, лаконично и выпукло. Люк Бонди в сотрудничестве с художником Ричардом Педуцци делает его простым и внятным, в лучших традициях суховатого, достоверного натурализма. Англичане — большие мастера такой сценической манеры. Может быть, как раз поэтому господин Бонди выбрал в качестве базы для постановки лондонский театр "Янг Вик" (спектакль является копродукцией с Венским фестивалем) и пригласил британских актеров. Амелию играет Керри Фокс, прославившаяся после роли в недавнем фильме Патриса Шеро "Интим", а генерала — Джо Диксон. Оба работают превосходно, особенно господин Диксон. Он мастерски проводит свою единственную сцену, выстроенную Люком Бонди на грани фола: генерал нагишом, в окровавленных бинтах ковыляет по сцене, от его пениса тянется в сторону противный длинный шланг, а собранную в горшок мочу он во время одного из припадков ярости выплескивает прямо в лицо сиделке. Меньше чем за полчаса сценического времени он лепит столь острый, болезненный драматический характер, что лицо и голос этого генерала я буду наверняка вспоминать при просмотре новостей.
Собственно говоря, на этом следовало было бы поставить точку, потому что морально-нравственные выводы из спектакля могут сделать не только увидевшие его зрители, но и всего лишь прочитавшие о нем читатели, причем без помощи рецензента. Война — зло, цель не оправдывает средства, мир сошел с ума и т. д. Спектакль как бы сокращает дистанцию между реальностью обывателя и реальностью большого мира. Но вот что интересно. Представьте себе нашу Россию. Вообразите, что успешный современный драматург вдруг взял и написал пьесу о Чечне, хоть бы и прикрывшись ссылкой на древних. И ее не просто прочитали по ролям на фестивале современной драматургии перед двумя десятками критиков, а поставили. Причем не в каком-нибудь там "Театре.doc" или еще каком-то подвале, а в важном театре да в копродукции с Чеховским фестивалем или с "Золотой маской". И взялся бы за постановку не молодой авангардист-безобразник, а признанный мастер. Скажем, Лев Додин. Или Петр Фоменко. Или, страшно даже себе такое представить, Анатолий Васильев. И сыграли бы у них, к примеру, Евгений Миронов с Галиной Тюниной.
Сколько было бы в нашей театральной среде после премьеры ханжеских заламываний рук: зачем наш небожитель, так тонко, лирично и глубоко поставивший "Гамлета", "Горе от ума" и "Чайку" (именно этим спектаклем венского Бургтеатра Люк Бонди покорил три года назад Москву), расходует свой талант на пьесы-однодневки, зачем пачкает свои гениальные руки о политику, зачем актеры выкладываются вместо того, чтобы блеснуть еще в одной классической роли, хоть бы в тех же "Трахинянках"? И так далее. Все дело в том, что у нас предоставлять сцену для политической пьесы считается зазорным и ущербным, недостойным уровня большого таланта. Потому что вообще иметь какую-либо точку зрения на политические проблемы театральным режиссерам у нас не пристало. Видимо, действует инстинкт самосохранения: художники знают, что любая "позиция" так или иначе становится сервильной (как в известной поговорке: что бы ни начинали мастерить, получается автомат Калашникова), а потому предпочитают не иметь никакой. Можно, конечно, считать, что такая практика способствует очищению театра от "грязи". Хотя на самом деле она просто обедняет его.