Ежегодные расходы российских компаний на экологические мероприятия составляют менее 1% от ВВП. При этом многие промышленные предприятия тратят на природосберегающие мероприятия даже меньше, чем положено по закону, так как взыскать с них неуплаченные суммы в виде штрафов нелегко. Стимулировать бизнес работать чисто может торговля квотами, которая в порядке эксперимента сейчас внедряется на Сахалине.
За 2020 год общий ущерб экологии России был нанесен почвам или водным объектам различными предприятиями в размере, который потребовал суммы почти в 235 млрд рублей для устранения последствий нарушений
Фото: Александр Коряков, Коммерсантъ
За 2020 год общий ущерб экологии России был нанесен почвам или водным объектам различными предприятиями в размере, который потребовал суммы почти в 235 млрд рублей для устранения последствий нарушений
Фото: Александр Коряков, Коммерсантъ
Законы РФ предусматривают обязательность затрат предприятий на экологию. ФЗ №7 от 10.01.2002 в качестве одного из принципов указывает платность природопользования и необходимость компенсации негативного воздействия на окружающую среду (НВОС) в результате хозяйственной деятельности физических и юридических лиц. Этот же закон перечисляет виды НВОС, за которые взимается плата: выбросы и сбросы загрязняющих веществ, размещение отходов. По степени вреда объекты, оказывающие НВОС, разделены на четыре категории (I–IV).
Размер платежа зависит от вида негативного воздействия, видов загрязняющих веществ, а также от объемов загрязнения. При этом к тарифным ставкам с 2021 года дополнительно применяется общий коэффициент индексации тарифов 1,08, предусматривающий повышение выплат за любые виды загрязнений еще на 8%. Кроме тарифов за выбросы, существует экосбор, который любые внутренние предприятия-производители или торговые компании-импортеры должны платить, если они не выполняют нормативы на утилизацию товаров и упаковки, когда товар теряет качество и уже не может быть реализован.
При этом Ольга Новикова, доцент Института энергетики Санкт-Петербургского политехнического университета Петра Великого (СПбПУ), отмечает, что внесение платы за НВОС не освобождает плательщика от мероприятий по охране окружающей среды и от уплаты в полном объеме возмещения вреда окружающей среде и здоровью человека.
«Мероприятия по охране окружающей среды на предприятиях могут быть пассивными и активными. К первым относится надлежащее содержание капсредств и оборудования, вторые — это, например, активное внедрение безотходных технологий, улавливание СО2, внедрение энергосбережения. Такие мероприятия стимулируют переход компании к устойчивому развитию, делая ее более экологичной, и одновременно позволяют сэкономить средства на штрафах и платежах»,— поясняет Валерия Минчичова, доцент Департамента мировой экономики и международного бизнеса, заместитель директора Института финансовой грамотности Финансового университета при правительстве РФ.
В пресс-службе пивоваренной компании «Балтика» отмечают, что устойчивое развитие стало одним из ключевых направлений инвестиций в компании с 2017 года. Компания вложила более 1,6 млрд рублей в строительство биологических очистных сооружений в Ростове-на-Дону, Санкт-Петербурге и Новосибирске. В 2020 году инвестиции были направлены на модернизацию метантенков для сбора биогаза с очистных сооружений в Туле и Ярославле, что позволит нарастить объем использования биогаза (сейчас 10% от объема закупок природного газа для заводских котельных). В сентябре 2020-го компания начала переводить автопарк на природный газ — метан. Топливные расходы таких автомобилей снизились на 40%.
Кто тратит больше?
Валерия Минчичова отмечает, что в России не все компании стремятся открыть информацию по работе в сфере экологии. Так, например, согласно Рейтингу открытости экологической информации горнодобывающих и металлургических компаний России 2020, составленному Всемирным фондом дикой природы совместно с Национальным рейтинговым агентством и ЮНЕП, лидерами рейтинга являются «Кинросс голд», «Полиметалл», «Полюс», «СДС-Уголь», «Металлоинвест», аутсайдерами — «Колмар УК», «Коул-стар», Ловозерский ГОК, «Южуралзолото», «Русал» находится на 19-м месте, «Мечел» — на 26-м. Например, «Южуралзолото» вовсе получило 0 баллов за раскрытие информации.
Как поясняет Петр Пушкарев, шеф-аналитик TeleTrade, в десятку лидеров по суммам затрат на защиту природы в последние годы входили такие компании, как «Норникель», «Илим», Архангельский ЦБК, «Уралкалий», «Росатом», «Фосагро», «Сургутнефтегаз», «Роснефть», «Металлоинвест», «Энел Россия». «Первая тройка из перечисленных производств в среднем расходовала на экологические предприятия около 3,8% от выручки. Суммы значительные, а по "Норникелю" они доходили в некоторые годы и до 5%, однако по печальной иронии судьбы именно с деятельностью "Норникеля" оказалась связана крупнейшая экологическая катастрофа федерального масштаба. В целом же по стране ежегодная доля затрат предприятий и правительства на экологию составляет всего лишь 0,8% от ВВП, но в рамках нацпроекта "Экология" поставлены задачи увеличить долю таких затрат как минимум вдвое в ближайшие годы»,— добавляет эксперт.
Также, по мнению Олега Доронина, основателя компании «Экологические услуги», резидента делового клуба «Эталон», в России компании, которые тратят на экологические мероприятия больше чем предписано законом, как правило, имеют либо долю иностранного капитала, либо собственника-экспата, либо и то, и другое. И делают это чаще всего по двум причинам. Во-первых, для продвижения своего бренда и повышения лояльности у потребителей. Во-вторых, вкладываясь в модернизацию производства и технологии, снижающие негативное воздействие на окружающую среду, они в будущем вернут свои инвестиции, поскольку будут меньше платить государству за НВОС.
Нарушения и штрафы
«Понятно, что внедрение экологически более чистых технологий позволит избежать уплаты существенных сумм по НВОС или слишком высоких сумм на экосборы и штрафы. Но компании часто тратят меньше положенного по закону именно потому, что знают: взыскать с них потом в судебном порядке неуплаченные суммы в виде штрафов проблематично, пока не выработана соответствующая правовая и экологическая культура, а также не обеспечена в достаточной мере независимость судов от частного денежного интереса»,— отмечает господин Пушкарев.
По данным Росприроднадзора за 2020 год, общий ущерб экологии был нанесен почвам или водным объектам различными предприятиями в размере, который потребовал суммы почти в 235 млрд рублей для устранения последствий нарушений, а всего оказалось за год 632 случая калькуляции нарушений экологического законодательства. «Средний размер вреда, причиненного почвам,— 23 млн рублей, водным объектам, очищать которые сложнее,— 767 млн. Добровольно ущерб был погашен всего на 20,3 млн рублей, что составляет только 0,01% от всей требуемой суммы возмещений. Поэтому получает почти все штрафы Росприроднадзор через судебные иски, однако представители ведомства жалуются, что доказать факт экологического нарушения в суде бывает очень трудно: взыскать реально удалось за прошлый год лишь 3,6 млрд рублей. Хотя, например, это в три раза больше, чем взыскано за весь 2018 год. Можно сказать, что работать Росприроднадзор стал интенсивнее: в 2019 году было выписано всего предписаний с расчетами вреда на 20,3 млрд рублей, то есть на порядок меньше, а в 2018 году и того меньше: на 5 млрд. То есть работать по защите экологии в правительстве стали интенсивнее, чувствительность штрафов в смысле их размера для хозяйственной деятельности предприятия у нас тоже вполне заметная, однако в России еще долго придется отлаживать судебную систему, чтобы она по-настоящему эффективно работала на взыскание экологических штрафов»,— добавляет господин Пушкарев.
Дмитрий Богданов, старший юрист CMS Russia, поясняет, что по многим административным правонарушениям в области охраны окружающей среды размер штрафа установлен в виде его минимального и максимального уровней. Максимальный размер штрафа для юридических лиц за нарушения в области экологии составляет 1 млн рублей за одно на нарушение. Но, как правило, при проверке предприятия выявляют несколько десятков нарушений. При этом наложение административного штрафа не снимает с нарушителя обязанность по полному возмещению вреда, причиненного окружающей среде.
Размер штрафа в конкретном случае определяется уполномоченным органом или судом и зависит от вида нарушения, его последствий и иных обстоятельств дела. По некоторым составам в качестве альтернативы штрафа предусмотрено наказание в виде приостановления деятельности на срок до 90 суток.
В зарубежных странах штрафы за подобные нарушения могут быть на порядок выше. Кроме того, возможно применение иных мер ответственности. «Например, во Франции за нарушение экологических правил юридические лица могут быть привлечены к уголовной и административной ответственности. За это предусмотрены такие санкции, как тюремное заключение в отношении руководителя юридического лица на срок до семи лет и административные штрафы на юридическое лицо в размере до €750 тыс. В Португалии административный штраф, налагаемый на юридических лиц за нарушения в области экологии, может достигать €40 тыс.»,— поясняет Дмитрий Богданов.
Во многих странах, помимо штрафов, предусмотрены иные меры принудительного воздействия, такие как ликвидация предприятия, ограничение в правах, конфискация имущества и возмещение ущерба. Некоторые из них схожи с теми, которые могут применяться к нарушителю в рамках российского законодательства.
В чем стимул?
Эксперты полагают, что стимулировать предприятия тратить на экологию больше положенного трудно, но возможно. «На мой взгляд, существующие размеры платы за НВОС пока не стимулируют тратить деньги на минимизацию этого воздействия, если укладываться в нормативы предельно допустимых сбросов. В недавнем выступление президента РФ по этому поводу было отмечено, что ситуацию необходимо изменить. Поэтому я считаю, что ставки в ближайшее время вырастут. Это может стимулировать развитие замкнутого ресурсного цикла»,— полагает Ольга Новикова.
При этом Петр Пушкарев уверен, что опираться только на систему штрафов сложно. Необходим понятный экономический интерес работать чисто. По мнению эксперта, путь простимулировать предприятия тратить больше на поддержание экобаланса проверен: надо создать рынок квот на различные выбросы и загрязнения, которыми можно торговать. Уже сейчас это общемировой тренд, к которому стараются присоединиться в виде эксперимента или на постоянной основе все больше стран. Если у предприятия маленькие выбросы, то оно может на этом заработать, продав свои неиспользованные квоты тем заводам, которые загрязняют воздух, почву или воду сильнее. Здесь работают понятные финансовые механизмы: это намного эффективнее, чем давить на совесть или кого-то уговаривать.
«Так, например, почти вся операционная прибыль известного производителя электромобилей Tesla до сих пор образуется и покрывается за счет экологических квот, которые компания продает десяткам других производителей авто на обычных бензиновых двигателях и даже производителям гибридных машин. Подобного рода система рынка торговли квотами, пока в порядке эксперимента, внедряется у нас сейчас на Сахалине, где масштаб выбросов пока не так велик и учет вести проще. Если система окажется рабочей и приживется, то правительство готово будет распространить ее и на многие другие регионы страны»,— заключает господин Пушкарев.