премьера кино
Российская премьера фильма "Шиза" Гуки Омаровой стала одним из главных событий "Кинотавра". Из Сочи — АНДРЕЙ Ъ-ПЛАХОВ.
Мировая премьера "Шизы" состоялась полмесяца назад в Канне и не прошла незамеченной. Ее выделили из огромного потока картин, и кадр с казахским мальчиком, который разбросал яблоки на степной дороге, обошел главные западные киножурналы. Потом "Шизу" (под международным названием Schizo) пригласили на разные фестивали и купили в нескольких странах. По всем признакам это самодостаточный успешный фильм, который имеет шанс найти поклонников и в России.
По жанру "Шиза" — подростковый триллер, хотя сцены кулачных боев сняты в нем так жестко, что с просмотра уходили и некоторые особо чувствительные взрослые зрители. Пятнадцатилетний герой по прозвищу Шиза оказывается втянут в криминальную деятельность и поставляет бойцов для нелегальных драк, где приз — Mercedes или смерть, но Mercedes только приманка, а на самом деле победитель не получает ничего. Одновременно фильм Гуки Омаровой — это еще и любовная история, и очерк нравов современного Казахстана, по сравнению с которыми наши русские выглядят вполне даже комильфо.
Гука Омарова — дебютантка в режиссуре, но не в кинематографе. Еще школьницей она снялась в фильме Сергея Бодрова-старшего "Сладкий сок внутри травы", а позднее писала с ним сценарии, в частности, приложила руку к "Сестрам", которые поставил Сергей Бодров-младший. Бодров-отец, в свою очередь, участвовал в проекте "Шизы", что заметно всем, кто знает его режиссерский и сценарный почерк. Так что по всем признакам это еще одно детище известной кинематографической "семьи". Однако фильм интересен не этой семейно-профессиональной подстраховкой, а как раз теми моментами, когда молодая постановщица вырывается из-под чуткого художественного руководства и пытается проявить свою индивидуальность. Тогда и появляются кадры-эмблемы вроде вынесенного на афишу — мальчик с яблоками на фоне степи.
"Шиза" подводит черту под казахской "новой волной". В ней почти не осталось места импровизации и потоку жизни, нет и откровенных стилизаций под классику. Изображение становится "четким до галлюцинации", напоминая образы Гаса Ван Сента или — возьмем более близкий пример — "Возвращение" Андрея Звягинцева. Постановщице не хватает еще внутренней свободы, а фильму — более тонких нюансов. Но есть энергия и современное режиссерское мышление. Большим плюсом становятся также аутентичные фигуры двух мальчиков, которых играют Олжас Нусупбаев и Нуртай Канагат — оба, между прочим, детдомовские. В своих скромных курточках они смотрелись весьма освежающе на фоне основного фестивального контингента, из года в год шагающего по звездной дорожке Зимнего дворца.
Заметно освежили атмосферу и авторы короткометражек — участники конкурса "Дебют-Кинотавр". А пресс-конференция с объявлением призов по этому конкурсу прошла при полном аншлаге. Главными призами награждены фильмы "Двое" Екатерины Гроховской и "Столичный скорый" Артема Антонова.
В свете пересудов о близком конце сочинского фестиваля поразила активность кинорынка, который впервые здесь самостоятельно зафункционировал: между прокатчиками идут настоящие, чуть ли не кулачные бои за фильмы, а попасть на рыночные просмотры журналистам становится почти так же трудно, как в Канне. Например, в рамках "Кинотавра" состоялась также презентация проекта большого фильма о Сибири, который будет осуществлять кинокомпания Greenlight Media AC в австрийско-русско-немецкой копродукции.
Еще одно сочинское начинание — вечерние показы отечественных кинохитов под открытым небом — подверглось неожиданной мутации, как только эти просмотры стали популярны. Народ приноровился совмещать прекрасное с приятным и стал устраивать пикники перед экраном с распиванием местных вин и громкими комментариями. Эту традицию поддержали и некоторые интеллектуалы: апофеоз единения масс и элиты был отмечен на показе фильма "Черный принц" о Пушкине и Натали в исполнении Анастасии Волочковой.
Но хотя этот просмотр оттянул на себя значительную часть киноманов, наиболее стойкие все же предпочли не менее культового, чем госпожа Волочкова, итальянского мэтра ужасов Дарио Ардженто: в это же время в другом зале показывался его новый фильм "Игрок".
Опять же зрелище не для чувствительных: фильм обильно показывает обезображенные трупы, а сюжет вертится вокруг компьютерного покера, который должен решить судьбы похищенных маньяком жертв. Но если вынести за скобки компьютерный антураж, то останется топорное качество драматургии и актерской игры — как в советских пропагандистских фильмах. Дарио Ардженто при его раздутой славе никогда не был великим режиссером. Он, конечно, как никто, умеет снимать архитектуру и таинственные уличные сцены: две-три таких есть и в "Игроке". Но чем дальше, тем больше очевидна беспомощность режиссера в попытках связать концы с концами или, не дай бог, придумать что-то новое. Не счесть же за такое финальную сцену, где маньяк приковывает себя и красивую полисменшу к железнодорожным рельсам, ставит рядом компьютер и предлагает сыграть в пресловутый покер перед наезжающим поездом. Вот это уже полная шиза, по сравнению с которой возгласы госпожи Волочковой "Люблю тебя, Петра творенье!" воспринимаются как истинная кинопоэзия.