Хабанера
Кубинские корни Cuervo y Sobrinos
Даже в те счастливые времена, когда на Базельской ярмарке царил вечный праздник, павильон Cuervo y Sobrinos выделялся среди швейцарского хайтека радостными цветами и формами двухэтажной виллы, как будто бы пришедшей с гаванской улицы. Здесь курили гаванские сигары (тогда было можно), пили гаванский ром и с удовольствием вспоминали золотые времена докастровской Кубы.
Такси-олдтаймеры у Капитолия в Гаване
Фото: Getty Images
Такси-олдтаймеры у Капитолия в Гаване
Фото: Getty Images
С 1920-х годов Cuervo y Sobrinos открыли свои представительства во Франции и Германии, в городах ювелиров Париже и Пфорцхайме. Они стали торговать часами, причем выбирая продукцию лучших швейцарских производителей. Это было золотое время заокеанских ритейлеров, американских Tiffany & Co., бразильских Gondolo & Labouriau, кубинских Cuervo y Sobrinos, которые ставили свои имена на циферблатах «Патеков», «Ролексов» и «Лонжинов». Швейцарские часы 1920–1930-х годов с подписями Cuervo y Sobrinos можно было видеть в 2019-м в Женеве на аукционе Phillips со специальным разделом Double Signed. Но спрос на часы в Америке и на Карибах был велик настолько, что владельцы марки решились открыть собственное производство — прямо в часовом центре мира и Швейцарии, городе-машине Ла-Шо-де-Фон.
Фото: Cuervo y Sobrinos
Фото: Cuervo y Sobrinos
Новый взлет марки произошел в 1950-х, после Второй мировой войны. Среди посетителей гаванского бутика называют Эрнеста Хемингуэя и Пабло Неруду, Кларка Гейбла и Уинстона Черчилля. Но лет через десять привычных клиентов погнали «барбудос», революция победила. Фидель Кастро сам был любителем часов, на одном из старых фото он позирует сразу с двумя «Ролексами» на руке (интересно, что стало с людьми, с которых их сняли), но в 1965-м Cuervo y Sobrinos пришлось покинуть Гавану.
Марка провела в анабиозе долгие 30 лет. К счастью, в 1997 году нашлись люди, которые поняли, какая восхитительная история у швейцарских часов с кубинскими корнями. Cuervo y Sobrinos еще раз поменяла хозяев в 2001-м, но до сих пор может пользоваться двумя, казалось бы, взаимоисключающими легендами. Треском и блеском «бурлящих двадцатых» и «свингующих пятидесятых» и всей революционной романтикой 1960-х в духе советской песни «Куба — любовь моя». Благодаря этим чудным, цветным, экзотическим сюжетам у Cuervo y Sobrinos есть неоспоримое право на историю, на винтаж, на карибское наследство.
Из Ла-Шо-де-Фона марка переехала в Ле-Нуармон, оставшись в часовом районе швейцарской Юры и с полным правом сочетая на циферблате вычурную испанскую надпись и деловитое напоминание Swiss Made. Cuervo y Sobrinos не мануфактурная марка, впрочем, никогда за почти 160 лет своей истории она на это и не претендовала. Она всегда предпочитала на старый манер тщательно выбирать лучшие комплектующие и следить за точностью сборки. В традиционной швейцарской часовой промышленности такие предприятия, которые называют Etablisseur, объединяли в единую сеть поставщиков всего региона, разные мастера специализировались на зубчатых колесах, пружинах, циферблатах, стрелках, корпусах, но дух и образ часы приобретали при заключительной сборке. В 2005 году у марки появился собственный механизм хронографа CYS 2450, но едва ли его производство будет в ближайшие годы умножаться, это и не нужно при таком разнообразном предложении, которое существует сейчас в Швейцарии. Марка имеет возможность свободного выбора лучших базовых калибров и необходимых модулей усложнений. Есть кварц для женских часов, есть механика. Для часов с автоподзаводом — калибры производства ЕТА и Soprod, хронографы основаны на Valjoux и Dubois-Depraz, механизм с турбийоном, вышедший в серии Pirata, выполнил TechnoTime, а вечный календарь создан Dubois-Depraz.
Фото: Cuervo y Sobrinos
Фото: Cuervo y Sobrinos
Фото: Cuervo y Sobrinos
Интереснейшие хронографы вышли в серии с механизмом Landeron, классическим калибром, широко применявшимся в 1950-х годах для часов под общим названием Chronographe Suisse. Landeron не перенес кварцевого кризиса, но Cuervo y Sobrinos использовали сохранившиеся механизмы для новых моделей. Эта серия классических хронометров с настоящим музейным калибром (с еще ручным заводом — хронографы-автоматы стали делать позже,— где запись секунд запускается верхней кнопкой, а остановка и сброс показаний — нижней) имела огромный успех среди любителей часовой механики.
Разумеется, калибры, которые ставятся в часы Cuervo y Sobrinos, украшаются согласно карибским вкусам марки. Как правило, это гильоше, чаще всего Cote de Geneve, и гравировка логотипа на роторе автоподзавода.
В результате у Cuervo y Sobrinos существует удивительное разнообразие предложения, подобное которому не всегда могут себе позволить мануфактуры с вертикальным производством. Благодаря этому у марки есть возможность концентрироваться на дизайне и делать часы, основанные на сходных калибрах и усложнениях, непохожими друг на друга. Модели разделены на шесть основных направлений: «Наследие», «Элегантность», «Стиль жизни», «Искусство», «Легенды», «Природа». Для каждой серии придумана подробная и талантливая история, которая порадует владельца часов. Авиаторские Vuelo из серии «Легенды» расскажут про то, как налаживалась воздушная линия, соединившая Северную Америку и остров. 17 мая 1913 года пилот Доминго Росильо первым в мире перелетел из Ки-Уэста во Флориде на Кубу. Другая легенда — пиратское прошлое Карибского моря — отражена в серии Pirata, а появившиеся в прошлом году Robusto Churchill «Yalta Edition» выпущены к 75-летию Ялтинской конференции и в честь знаменитых сигар Уинстона Черчилля.
Фото: Cuervo y Sobrinos
Фото: Cuervo y Sobrinos
Серия Historiador посвящена историку и реставратору, знатоку и защитнику старой Кубы Эусебио Леалю Шпенглеру (1942–2020). Это он руководил проектом реставрации Старой Гаваны. Благодаря ему исторический центр кубинской столицы стал объектом Всемирного наследия ЮНЕСКО. У Шпенглера были особые отношения с маркой, с его помощью в самом центре Гаваны был найден и в 2009 году отреставрирован старый магазин, где расположился не главный, но важнейший бутик Cuervo y Sobrinos. Марка первой из всемирно известных часовщиков вернулась на остров, как только семья Кастро ослабила вожжи и кубинцы получили невиданное ранее право жить в гостиницах, ездить за границу и покупать автомобили не по партийной разнарядке.
В Швейцарии не найдешь другой часовой бренд с такой фантастической историей, где смешана строгость Swiss Made и латиноамериканская вольница. За их моделями — Фидель и Че, Хемингуэй и Черчилль, Старая Гавана и эмигрантская Флорида, «Гуантанамера» Хосе Марти и Buena Vista Social Club. Маленький остров оказался родиной множества брендов, и Cuervo y Sobrinos отнюдь не последний в этом удивительном миксе со вкусом «Куба либре».