Геттингенский Генделевский фестиваль, проходивший в 84-й раз, давно снискал славу одного из самых представительных в мире. МИХАИЛ Ъ-ФИХТЕНГОЛЬЦ, побывавший в университетском городке, лишний раз подивился безграничной любви немцев к тому композитору, который, по нашим понятиям, всегда был и остается вторым после Баха.
Парадоксально, но факт: Георга Фридриха Генделя, о котором до сих пор спорят, был ли он немецким композитором (по месту рождения) или английским (по месту прописки), в Германии почитают больше, нежели его великого современника Баха. Доказательством тому служат три (!) Генделевских фестиваля, на протяжении многих лет состоящих друг с другом в жесточайшей конкуренции. Фестиваль в Галле, родном городе композитора, берет количеством мероприятий; в Карлсруэ делают ставку скорее на образовательном аспекте, возвращая к жизни малоизвестные опусы композитора и проводя мастер-классы для молодежи; в Геттингене почитается концептуальный подход к составлению программ, когда все концерты объединены единым тематическим motto, каждый раз представляющим генделевское наследие с нового, необычного ракурса. Бог знает, как за восемьдесят с лишним лет существования Гендель не исчерпал себя, но воображение почитателей его творчества с течением времени не оскудевает: фестивальный девиз 2004 года "Das Erhabene bei Haendel" ("Возвышенное у Генделя") был отражен в тех сочинениях, где, собственно, идет речь о моральных и этических ценностях и о том, сколь аккуратно следуют им генделевские герои.
Каково же было всеобщее удивление, когда из всего громадного оперного наследия Генделя был выбран "Ринальдо" — опера, повествующая о противостоянии христиан и мусульман, в современном контексте обретающая очень нетривиальное звучание. Сейчас "Ринальдо" идет по всей Европе в постановках, где тема конфликта на религиозной почве выведена как центральная, хотя вряд ли Гендель, сочинивший для "Ринальдо" симпатичный марш сарацинов с шумным соло ударных и торжественный марш крестоносцев, всерьез задумывался над этой проблемой. Автор геттингенского спектакля, кельнский режиссер Игорь Фолвилл, дабы никак не оскорбить ничьи конфессиональные убеждения (в Геттинген собираются меломаны со всего мира), сгладил острые углы весьма остроумным способом. Когда дело доходит до решающей битвы между сарацинами и крестоносцами, он в один момент обращает спектакль в концертное исполнение: все герои выходят без костюмов, в строгих черных платьях (женщины) и смокингах (мужчины), внимательно смотрят хронику иракских баталий, демонстрирующуюся на киноэкране, и допевают оперу по нотам, давая понять, что тема закрыта.
Интернациональная команда солистов, в которой особенно запомнились канадка Доминик Лабелль и двое англичан — бас-баритон Эндрю Фостер-Уильямс и меццо-сопрано Дайана Мур, привнесла в действие столько неподдельного юмора и иронии, что начисто заставила забыть про оперную условность и даже про злободневные мотивы религиозной распри. Известный барочный оркестр Concerto Koeln под управлением Николаса Макгегана, художественного руководителя фестиваля, придал почти четырехчасовому действию нужную динамику и инструментальный блеск. В итоге вместившийся в достаточно скромный бюджет спектакль (в Геттингене никогда не жаждут звезд первой величины, предпочитая просто хороших певцов и постановщиков) не затерялся на фоне колоссальных барочных "блокбастеров", производимых куда более состоятельными оперными театрами Мюнхена и Берлина.
От еще одного любимого фестивального персонажа — дирижера Петера Нойманна, приехавшего в компании Кельнского камерного хора и оркестра Collegium Cartusianum, публика получила роскошный подарок в виде образцовой интерпретации оратории "Иуда Маккавей". Когда-то Гендель сыграл на национальных чувствах англичан, сочинив в период политических волнений "Иуду Маккавея", где идет речь о национальном единении евреев и преодолении предрассудков и недоверия: увидев в генделевских иудеях, как в зеркале, самих себя, британцы восприняли послание композитора как ключ к обретению мира и согласия в доселе разобщенном английском обществе. Сейчас, спустя несколько веков после премьеры, генделевские заповеди по-прежнему звучат убедительно и понятно, особенно в лаконичном изложении кельнских хористов и великолепного квартета солистов (в котором сопрановую строчку запевала украинская певица Ольга Пасечник — едва ли не первый случай в фестивальной практике, когда вокалисты из бывшего СССР допущены на священную территорию музыки барокко). Собственно, в этой простоте и заключается генделевская возвышенность, о которой шла речь на фестивале и которая понятна любому человеку без перевода, вне зависимости от цвета кожи, национальности и религиозных убеждении, и столь востребована на сегодняшний день.